Анастас Микоян

В союзники годился только один человек: Никита Хрущёв. Микоян встретился с ним и поговорил. Хрущёв немедленно оценил перспективы. Во-первых, к событиям «Съезда победителей» он был непричастен. Во-вторых, он контролировал КГБ, через своего друга Ивана Серова и, следовательно, мог извлечь из архивов любую засекреченную бумажку. В-третьих, развенчав Сталина, Хрущёв получал возможность избавиться от всей ненавистной ему «старой гвардии»: Маленкова, Молотова, Кагановича и Ворошилова, заменить их верными людьми. В-четвёртых, Никита Сергеевич, как и Микоян, тоже мыслил себя как историческую фигуру; в случае успеха он бы прославился на весь мир и вошёл бы в историю как человек, низвергнувший ложного кумира. Одно дело быть верным продолжателем начинаний Сталина, оставшись навсегда в его тени, и совсем другое дело отринуть Сталина и повести сверхдержаву новым курсом.

Они тщательно всё обдумали. Микоян привёл к Хрущёву и Алексея Снегова, и Наполеона Андреасяна. Мы уже говорили о том, что в своих воспоминаниях Хрущёв перепутал Андреасяна со Снеговым. Ошибка совсем незначительная, если бы речь шла о мемуарах рядового гражданина, но тут мы имеем дело с книгой лидера страны, излагающего подробности ключевого — в мировом масштабе — исторического момента. Ошибка свидетельствует о пренебрежении Хрущёва к людям, стоявшим ниже его. А если взглянуть шире, мы видим, что Хрущёв очень хотел присвоить себе, и только себе, лавры первого и главного борца с культом личности.

Широко известно также косвенное свидетельство третьего непосредственного участника тех событий: Молотова. На реплику Феликса Чуева: «Говорят, что идею развенчать Сталина Хрущёву подал Микоян», Молотов ответил: «Вполне возможно. Хрущёвцы могут этим гордиться».

Конечно же, самолюбивый Никита Сергеевич попросту постарался умолчать о ключевой роли Микояна в низвержении Сталина. Но факты указывают, что и Шатуновская, и Снегов, и Андреасян, и Шаумян были креатурами Микояна, а не Хрущёва. При этом роль Хрущёва отрицать невозможно.

Так они вдвоём возглавили исключительно рискованное предприятие. Причём Микоян рисковал больше Хрущёва: тот был лидером партии, а Микоян только членом Президиума. В случае неудачи затеи Хрущёв, скорее всего, свалил бы всё на Микояна, сам бы остался в руководстве, а Микояна ждала отставка. Хрущёв раздавил бы Микояна, как до того раздавил Берию.

Инициативная группа состояла из Шатуновской, Снегова и Льва Шаумяна.

Далее они решили учредить комиссию для расследования обстоятельств проведения злополучного съезда, причём поступили умно и дальновидно: ни Хрущёв, ни Микоян в эту комиссию не вошли, а главой её назначили академика Петра Поспелова, бывшего главреда газеты «Правда», теоретика марксизма-ленинизма. Поспелов был ещё более правоверным сталинцем, чем Молотов. Слово «сталинист» тогда ещё не было в ходу.

Поспелов, как и Молотов, кстати, остался верен Сталину навсегда, но работу свою выполнил исключительно честно.

Для начала Микоян передал Поспелову все материалы, собранные Шаумяном и Шатуновской, и привёл Андреасяна для дачи свидетельских показаний. Затем Хрущёв распорядился, чтобы Поспелову были переданы документы из архива КГБ. Серго Микоян, правда, пишет, что Шатуновская смогла добыть некие архивные документы КГБ самостоятельно, задолго до создания комиссии Поспелова, но как именно она смогла это сделать, неясно.

Разобраться во всей сложности внутренних и внешних мотивов Анастаса Ивановича Микояна не так просто, но мы обязаны хотя бы попытаться.

Мотивы «шкурные» сразу отметём. Ещё раз повторим: те, кто пытается оценить личность и деятельность Микояна с обывательских, мещанских позиций, вообще не должны читать эту книгу, а если дочитали до этого момента — лучше прекратить. Микоян был идеалистом, если угодно — мечтателем, поставившим своей целью построение принципиально нового бесклассового социалистического общества. Такое общество он создавал всю свою жизнь, с начала 1920-х годов. И у него получилось, он его создал, он стал одним из его главных архитекторов.

К 1955 году он был народным комиссаром/министром 29 лет (с 1926 года) и членом Политбюро ЦК 19 лет (с 1936 года). Все преференции, положенные по статусу, он давно получил, а преференция, если разобраться, была всего одна: высокий уровень жизни. Причём за это пришлось дорого заплатить, изматывающим трудом, стрессами и смертельной опасностью, грозящей и ему самому, и его семье. Он отлично преуспел во второй половине 1930-х, создав Общепит, колбасу, мороженое, «Гастрономы», рыбную и консервную промышленность, произведя революцию в области пищевых вкусов советского человека. Но далее грянула война: пришлось и самому надорваться, и сына потерять. И что он в итоге получил? Смертный приговор от Сталина.