Анархисты

– Сладко пахнут, такие ароматные, что даже осы на них садятся, чтобы полакомиться нектаром. – Соломин замер от желания, вдруг охватившего его, когда Катя закурила и, выпустив дым, посмотрела на луну. Пряди дыма потянулись над ней, и с ними вместе поплыл лунный свет, а в потемневших глазах ее зажегся черный огонь.

Он потянулся к ней, осторожно обнял, и она не отстранилась…

Потом они лежали навзничь на циновке, под тепловым шатром, спускавшимся от докрасна разогретого газового зонтика. Катя курила, а Соломин всматривался в разгоравшийся при затяжке уголек, выхватывавший ее губы, подбородок… Несколько минут назад Катя столкнула его с себя, еле стерпев его напор, и он теперь беззвучно плакал в темноте, весь сосредоточенный на прикосновении своего плеча к ее руке, на этом крохотном лоскутике тепла. Он чувствовал, как горячи на щеках слезы, и удивлялся тому, что они текут без остановки.

– Почему мы давно не говорим друг с другом? – прошептал Соломин, облизнув соленые краешки губ. – Если бы мы говорили, то у нас обоих была бы какая-нибудь жизнь. Жизни без разговоров не возникнет… А так… Я живу один. И ты одна. Мне страшно. Очень страшно. Я изо всех сил пытаюсь выудить из мира хоть какой-то смысл. Вырвать его с боем. Ты думаешь, мне сладко жить? Если бы не красота, меня бы здесь давно уже ничто не удерживало…

Катя молчала.

– Не молчи. Прошу тебя, не молчи, умоляю…

Она сделала над собой усилие и сказала:

– Понимаешь… Мне самой страшно. Но только по-другому…

– Как?..

– Иногда мне кажется… Только не говори никому… Я мертвых вижу.

– Как это? – не сразу понял Соломин.

– Ну, не мертвых, не тела, а души умерших… Они кругом, их немного, но они появляются или ты их встречаешь где-нибудь… В лесу их можно встретить. Они прозрачные, но темные такие, как тени. Объемные тени. И у погоста их немало. Они или бродят как потерянные, или на камушке сидят. В лесу они что-то делают – ходят, ищут яму поглубже. Лягут в нее, свернутся там клубочками, а засыпать себя сверху не могут – они же бесплотные. Лежат и ждут, когда ветер листвой засыплет, когда снег пойдет…

Соломин сокрушенно молчал.

– Это ничего, – сказал он наконец. – Я тоже однажды что-то такое видел. Какие-то, как ты говоришь, неясные тени…

– Правда?

– Ведь мне приходится подолгу всматриваться в пейзаж… Невольно станешь наблюдательным.

– Значит, ты их тоже видел? – недоверчиво спросила Катя. – А какие они? Опиши подробней. Есть на них одежда?

– На каких-то есть, а некоторые нагие ходят. Если видят, что ты их заметил, сразу в тень прячутся. А однажды я в поле с мольбертом стоял. Жарко, пить охота. Меня и разморило. Заснул прямо у мольберта. Просыпаюсь, а на мне верхом призрак нагой сидит – девушка солнечная…

– Как это – солнечная?

– Полная света. Вот такая же призрачная, прозрачная, как те, что из тени сотканы, только эта – из света. И мне так страшно стало, я как закричу – а голоса нету, кричу, и только сипота в горле… Оказывается, во рту так пересохло, что и язык повернуть нельзя…

– И что потом было?

– Ничего. Я глаза от страха закрыл, она и пропала.

– Значит, я не одна такая, – сказала Катя.

– Конечно, не одна, – продолжал фантазировать Соломин. – Я еще Левитана – прозрачного великана – видел.

– А ты, когда рисуешь, что еще видишь? Зачем вообще ты рисуешь?