Анархист

Год назад мы прогнали с нашей Алтайской земли, как бешеного пса, адмирала Колчака со всем его иноземным войском. Думали мы с вами, что теперь будет наша рабоче-крестьянская власть. Но думы наши не сбылись! Мы ошиблись! За сладкими посулами коммунистов скрывался коварный и безжалостный враг. Больше года не утихает братоубийственная война на Алтайской земле. Больше года продолжает литься кровь детей рабочих и крестьян. Тысячи убитых и искалеченных, тысячи вдов и сирот, голод и холод – вот результаты этой бойни. За что вы воюете? Что вы защищаете? За какие грехи вы сжигаете наши дома, убиваете наших детей?

Комиссары вам говорят, что воюете вы за счастье народа, против кулаков-мироедов и белых бандитов. Это наглая ложь! Знайте же, товарищи! Большевистское правительство кинуло вас в наши края только за тем, чтобы отобрать плоды нашего труда. В это время в ваших родных краях, такие же солдаты как и вы отбирают хлеб у ваших детей, насилуют ваших жён и матерей.

Когда-то нас с вами бросали под германские пулемёты за интересы помещиков и капиталистов. Теперь коммунисты делают тоже самое в своих интересах, стараясь справиться с волной народного гнева. Волна эта поднимается по всей России всё выше! На Тамбовщине бьёт красных Александр Антонов, на Украине – Нестор Махно, в Тобольской губернии – Василий Желтовский. В уездном Бийске независимые выборы показали, что большевиков поддерживает жалкие 15 % населения. Кончилось терпение народа. Настала пора повернуть штыки против людоедской власти Ленина и Троцкого.

Мы, крестьяне-пахари, призываем вас к борьбе за права человека и гражданина свободной Сибири, за вашу и нашу свободу! Наша задача – уничтожить коммунизм, заливающий родину-мать кровью, обращающий вольного землероба в раба.

Довольно пролито братской крови. Возвращайтесь по домам, наводите порядок в своих деревнях и сёлах, на заводах и фабриках. Этим вы поможете и себе, и нам. Трудна борьба, но мы будем сражаться. Наше дело правое, победа будет за нами!»

– Сильно! – минуту помолчав, выдал Щербак. – Сознаюсь, что в какой-то момент мне захотелось тебя пристрелить…

– Меня-то за что? – удивился Ворожцов.

– Как карателя и палача трудового народа. – хмыкнул Щербак. – Это всего мгновение, ты не боись. Нам бы такую прокламацию кто написал. А то у нас всё одно и то же «белобандиты, кулаки и подкулачники, колчаки с эсерами, семёновы с японцами…», уже в зубах навязла. А с этим, – Щербак припечатал листовку ладонью, – будем разбираться.

– Я дал команду перетряхнуть у бойцов личные вещи, – сообщил Ворожцов. – Что ещё можно сделать?

– Проведи беседу с командирами взводов твоего батальона. Пусть расскажут о настроении подчинённых. Может ты тоже уже классное чутьё потерял? Не видишь, кого пригрел у себя на груди.

– Нет, товарищ командир, – в голосе Ворожцова послышалась обида. – Не могут мои бойцы такие листовки распространять. Крови на них бандитской дюже много. Мои чекисты драться будут как волки, до последней капли.