Анархист

Утром девятого марта в квартире № 48 в том же доме, где располагались мастерские художников было суетно. Всё-таки десять женщин в четырёх комнатах это слишком много даже если эти женщины сплошь коммунистки-коллективистки. С кухни доносится запах пшённой каши, жареного сала и лука, легко перекрываемый застарелым запахом махорки. В спальню вела дорожка из дровяного мусора. Там стояла буржуйка, так как с восемнадцатого года в доме не работало центральное отопление.

– Какой всё-таки Владимир Ильич обаятельный, – делилась впечатлениями Мирра Гец, красивая еврейка, – не чета нашим конармейским мужикам. Вот от кого бы ребёночка родить. Умный бы получился, чтоб я сдохла!

Она затянулась длинной папиросиной, жеманно отставив в сторону мизинец. Задержала дым в лёгких, чуть прикрыв большие чёрные глаза, затем медленно выпустила облако дыма, любуясь на своё отражение в большом зеркале.

– Кто о чём, а ты, Мирка, про пошлости всякие, – осадила её Розалия Самойловна Землячка, самая старшая в квартире. Не время сейчас о ребёночках… Вон, матросня в Кронштадте что творит… Эх, меня бы туда. Я бы патроны тратить не стала, всех бы под лёд пустила, рыбам на корм. Вот ведь сволочь какая. Революция едва-едва становится на ноги, а эти мерзавцы требовать чего-то осмелились. Всех в расход! – Землячка всё более входит в состояние аффекта. Её глаза мечут молнии, а на впалых щеках играет нездоровый румянец. – А кулачьё! Вы знаете, как эта сволочь расправляется с коммунистами? Иван Грозный по сравнению с ними сущий младенец! Надо всех к ногтю!

– Дивчины, хватит вам спорить, идите снидать, что бог послал, – из кухни раздаётся бодрый голос Клавы Николаевой, редактора журнала «Работница». – Помните, вчера на съезде сказал Владимир Ильич, что закупили целых восемнадцать миллионов пудов угля. Теперь до тепла точно дотянем.

Мне тут что-то не спалось, – продолжала болтать Николаева. – Я каши пшённой сварила с лучком да на смальце. Всё-таки здесь в Москве лучше с продовольствием, чем у нас в Питере. Садитесь девоньки за стол. Поесть надо хорошо, неизвестно когда на съезде кормить будут. Сами же знаете, как в стране с продовольствием.

Внезапно с парадной лестницы раздался деликатный стук.

– Розалия Самойловна накинула на плечи кожаную куртку и отправилась в прихожую. Тяжёлая дубовая дверь отворилась внутрь, и на пороге квартиры возник мужской силуэт в остроконечном будёновском шлеме. Из-за широких плеч виднелась кудрявая шевелюра домоуправа Ильи Сакизчи.

– Товарищ, – немного смущаясь при виде не вполне прибранной женщины, начал военный. – Товарища Розалию Землячку я могу видеть?

– А вы, товарищ, кем изволите быть? – вопросом на вопрос перебила его решительная баба. – Представьтесь для начала. Здесь всё-таки не абы кто живёт.

– Да-с, не извольте беспокоится, всенепременно-с, – голос прибывшего почему-то сразу стал заискивающим. – Леонид Христи, командир Арбатской районной ЧК, по личному приказанию Феликса Эдмундовича Дзержинского. Вот депеша… Только товарищ, мне приказано в личные руки товарища Землячки.

– Я Землячка, Розалия Самойловна, – женщина резко вырвала бумагу из рук чекиста. – Давайте сюда вашу депешу. Или вам удостоверение делегата съезда показать?

Она так взглянула в глаза чекисту, что того пот прошиб.

«… В связи с внутренней обострившейся обстановкой в стране, а особливо в Москве, для обеспечения безопасности делегаток Съезда партии, приказываю сопроводить товарищей делегаток в до их нового места пребывания на территории Кремля. – Ну и кто так пишет? Что это за слог такой корявый. Это же не Дзержинский писал…

– Ничего не знаю, – голос чекиста снова обрёл уверенность. – Мне приказано. Я выполняю. Вам тоже следует выполнять приказания. Собирайтесь, внизу ждёт автомобиль, переедем быстро. Как говорится с ветерком.

– Позавтракать можно? – раздался голос Клавы Николаевой с кухни. – Не хотелось бы голодом сидеть.

– Давайте, бабоньки, только быстро. Вас тут десять человек числится? Все на месте? Никто за ночь никуды не отлучился?

– Все здесь, не боись, служивый, куды нам отсель, мы Москвы не знаем. Утром в Кремль, вечером обратно. Вот и вся наша Москва…

– Вот и хорошо. Тогда я по остальным делегатам пройду. Их тоже оповестить надо. Вы смотрите, завтракайте быстро, потом вещички собирайте, ничего не оставляйте. Сюда больше не вернётесь. Оружие если, у кого имеется, поближе держите. Не ровён час, отстреливаться придётся. – Чекист многозначительно ткнул в домоуправа указательным пальцем.