Анарх

Человек внутри был вялым. Мертвым или без сознания. Сирдар схватил его и вытащил наружу. Его плоть была холодной и необычно бесцветной. Сирдар вырвал кабели из его висков, оставляя маленькие бескровные проколы, и стал давить ему на грудь. Мерзкая субстанция потекла из его безвольного рта и ноздрей.

— Ну же, — прошептал сирдар. — Не позволяй, чтобы это было привет и прощай.

Человек забился в конвульсиях, и начал кашлять и хватать ртом воздух. Его глаза открылись. Его рвало слизью и слюной, пока сирдар поддерживал его.

Он посмотрел вверх на сирдара, моргая в тусклом свете. Возвращался кое-какой цвет, и его плоть начало показывать багровые синяки от побоев и множества незначительных боевых ран.

— Оан? — спросил он, его голос состоял из ничего.

— Здравствуй, Брин, — сказал Макколл. — Давно не виделись.

Макколл обхватил руками Брина Майло, как человек, приветствующий сына, которого, как он думал, потерял навсегда.

XIII. К СВЕТУ

У Луны Фейзкиель был чересчур упорядоченный и компульсивный разум. Это было отмечено, не всегда в лестном виде, и стало причиной ее карьерного пути в Префектус, а не в обычной командной структуре Милитарума.

Когда роты Призраков и свита прибыли в подвал, событие, которое, ей казалось, произошло месяцы назад, она прошла каждый сантиметр погребов, чтобы изучить планировку.

Сейчас для нее эта информация была бесполезной, и это глубоко беспокоило ее. Ей нравилось иметь твердые, поддающиеся проверке факты, которые давали ей власть над собственным положением. Это было потеряно, и она чувствовала, как ее давно подавленные страхи возвращаются.

Коридор, по которому она шла, был длинным. Она знала, что ни один коридор во всем подвале не был таким длинным или таким прямым. Окружающая обстановка повернулась против них, изогнутая варп-аурой или чем бы то ни было, что преследовало их.

Что бы это ни было, это производило звук, который она впервые услышала у Низкого Острия, звук, который засел в ней с тех пор и бросил ее в нисходящую спираль страхов.

Она шла впереди, контролируя дыхание, чтобы избежать панической атаки. Мерити и Мерин шли за ней. Мерити казалась встревоженной, а Мерин был либо травмирован, или не желал скрывать свою обычную, зловещую натуру. Он рассказал очень мало о том, что с ним случилось, несмотря на ее вопросы. Люди погибли. Его отряд. Что-то разорвало их на куски.

Информация – специфические детали – была инструментом, которая позволяла ей усиливать контроль. Нежелание Мерина помочь ей усугубляло у нее ощущение, что она теряет контроль.

— Ты уверена, — спросила она, — что мы тут внизу всего лишь час?

— Около того, — сказала Мерити.

Было трудно признать это. В этом не было смысла и это не подтверждалось собственным опытом Фейзкиель.

— Я больше не уверена, — добавила Мерити. — Я ни в чем не уверена.

— Почему ты спустилась сюда? — спросила она Мерити. — Ты спустилась в подвал. Зачем?

— Я... — произнесла Мерити. Она ослабила хватку на карабине. — Это важно?

Фейзкиель посмотрела на нее.

— Ты работала с кабинетом Лорда Исполнителя наверху, во дворце, но решила спуститься.

— Я пришла, чтобы найти вас, — сказала Мерити.

— Касательно инцидента в Низком Острие? — спросила Фейзкиель. Она возилась с передней частью своего мундира в напрасной попытке стереть пятна.

— Да, — сказала Мерити. Она болезненно осознавала то, что Мерин пристально смотрит на нее прищуренными глазами. — Слушайте, это вряд ли важно прямо сейчас, так ведь, комиссар?

Фейзкиель повернулась к Мерити и показала ей то, что, как она надеялась, было ободряющей улыбкой. Ей было трудно понять, какое выражение лица у нее, на самом деле, было, или сколько из нарастающего ужаса она выдавала.

— Мы не знаем, что важно, — сказала она. — У Низкого Острия произошли вещи. Тварь напала на Йонси и Элоди Даур. Мэм Даур описала весьма характерный звук, связанный с нападением, звук, который, я полагаю, мы слышали. Йонси присутствовала в обоих местах...

— И? — спросил Мерин.

— Я просто сопоставляю факты, — сказала Фейзкиель. — Вы сказали, что она, так же, присутствовала, когда погиб ваш отряд. И мы обе видели ее перед тем, как погас свет.

Мерин ничего не сказал. Он посмотрел на стену. Его дыхание были слишком быстрым, слишком поверхностным.

— Прости, — тихо сказала Фейзкиель Мерити. — Я... я дотошна до принуждения. Всегда была. Мне нравятся детали. Мне нравится знать обратную сторону всего. Я предполагаю, что это слабость. Навязчивая идея. Детали дают мне ощущение контроля.

— Я уверена, что это делает вас очень хорошим следователем, — ответила Мерити. Мерити была напряжена и напугана, и она могла видеть, насколько была взвинчена Фейзкиель. Ей не было спокойно вместе с людьми, с которыми она находилась, хотя она была рада, что была не одна.

— Психичка, помешанная на деталях, — пробормотал Мерин. — Это то, что все говорят о тебе. Берет большую боль и отдает ее всем остальным.

— В этом нет необходимости, — сказала ему Мерити.