Аналогичный мир

Он говорил теперь тихо, и его улыбка стала иной. Мягкой и какой-то задумчивой.

Фредди снял и повесил куртку и с наслаждением потянулся, упираясь кулаками в поясницу.

— Посидим, Джонни. Расслабимся. Разуться тоже, что ли?

— Расслабиться бы неплохо, — негромко рассмеялся Джонатан, вешая куртку. — Парней не разбудим?

— Пока едой не запахнет, будут спать, — Фредди решительно снял сапоги и поставил их рядом с сапогами парней.

— Тогда и носки сними, если уж хочешь расслабляться.

— А то! Разувайся, Джонни, ноги тоже должны отдыхать. Твоей фляги нам до ужина хватит, а там пошлём за чем-нибудь.

Джонатан кивнул, стаскивая сапоги. Прошёл к столу и поставил флягу, свинтил стаканчики. Фредди закрыл ставни и опустил шторы.

— Ну вот, Джонни. Можем отдыхать.

Они сели к столу. Джонатан налил коньяк. Фредди бросил на стол пачку сигарет, взял стаканчик и, уже смакуя, сделал глоток.

— Ошарашил ты меня, Фредди, — Джонатан, улыбаясь, покрутил головой. — Всего ждал, но не такого.

— Ты меня не видел, Джонни. Я до сих пор как в тумане.

— Я вижу. Как же они это провернули? Ведь никаких концов не оставили.

— Ушлые ребятки, Джонни. Всего навидались. Всего хлебанули.

— Кто знает об этом?

— Я уже думал, Джонни. Их не считаем, остаются трое. Я, ты…

— И кто третий?

Лицо Фредди оставалось прежним, только настороженно прищурились глаза.

— Тот чёрный, телохранитель. Когда я ехал с деньгами, я встретил его.

— Ты вроде говорил.

— Может быть. Беседа у нас была короткая, но бурная. С нюансами и инцидентами. Он обвинил меня…

— Обвинял тебя?!

— Не перебивай и не ори. Он обвинил меня, что я отдал приказ парням и уехал, обеспечивая себе алиби.

— Про карту он тоже знает?

— Знает о её существовании. Не знаю, насколько ознакомлен с содержанием. Без карты на его слова можно накласть. Но парней он видел. Он не может взять на крючок меня, но…

— Избавь меня от школьных разъяснений. — Джонатан холодно улыбнулся. — Мы давно договорились, что долги, как и доходы, у нас общие.

Фредди кивнул:

— Здесь парней я прикрою, но потом…

— Я сказал, Фредди. Азбуку я давно выучил. Но два дела сразу не делают.

— Теперь азбуку излагаешь ты. Кстати, я тоже решил проверить. Крыса мог и сблефовать. Он угрожал и тебе, — Фредди отхлебнул, погонял коньяк во рту, проглотил и улыбнулся, — и парням.

— И как ты проверил?

— Чтением. Джонни, я всю ночь читал. Ты помнишь, там у русских на столе были карты Уорринга. С подшитыми бумажками.

— Заметил краем глаза.

— А я посмотрел на них, пока искали мою. Так вот, к моей была подшита вот такая пачка, — Фредди показал Джонатану разведённые до упора большой и указательный пальцы.

— Привираешь, ковбой.

— За десять-то лет?! Каждое дело на отдельном листке. С номерами счетов и датами. И с подробным описанием твоего участия. Даже фамилия твоя подчёркнута. Я прикинул… Так, не входя в подробности и опуская мелочёвку, только по тем бумажкам ты дважды "чрезвычайно опасен" и три пожизненных. Ну, и у меня. "Чрезвычайно опасен" трижды и пожизненных пять.

— Не хило, — улыбнулся Джонатан.

— За десять-то лет, — повторил Фредди. — Аккуратист был Крыса. И, похоже, не за мной одним он приглядывал. Но приехал ко мне первому.

— Остальные должны быть благодарны.

— Во-первых, я не нуждаюсь в популярности, Джонни. Такой, во всяком случае. Во-вторых, их карты у русских. Благодарность боком может выйти.

— Да. Я как-то не подумал об этом. Ну что ж, зацепить меня…

— Нас, Джонни. Нас зацепить не за что. Срезаны крючки, понимаешь?

— Понимаю. Но до меня ещё не дошло.

— Дойдёт, Джонни. Я вот три дня уже…

— Но как они это сделали?

— Следствие по этому делу закрыто.

— Они не рассказали, или ты не спрашивал?

— Джонни, Эркин — умный парень?

— Умный, — убеждённо ответил Джонатан.

— Тогда цитирую. Чего не сказано, того не знаешь. А чего не знаешь, о том не проболтаешься.

— Золотые слова, — пробормотал Джонатан, осушая стаканчик.

— Полностью солидарен. Наливай, Джонни. Хороший у тебя коньяк, лендлорд.

— Хреновый я лендлорд, Фредди, если ковбоев коньяком пою. Даже старших.

Фредди довольно хмыкнул в ответ. Он раскачивался на стуле, блаженно слушая плеск коньяка в стаканчике.

— И всё-таки, у кого она была? И где он её прятал?

— Только в порядке обмена опытом. Сам впервые такое увидел. Управляющий Бредли, какие голенища у рабских сапог?

— Двойные, а что? Для прочности два слоя, чтобы… Ах черти!

— Чтобы, Джонни, вот именно, чтобы. Эндрю так для ножа даже ножны прошил по контуру. Это я уже сейчас рассмотрел. А так, от переднего до заднего шва как раз. Даже не помялась.

— Как они её отобрали?

— Цитирую. За так отдал. И уточнили. За красивые глаза. Я ж говорю. Не помялась, не затрепалась, не намокла.

— Этого не может быть. Чтобы Крыса…

— Всё остальное может быть, а это нет? — Фредди ржал смачно, но негромко. — Самое смешное, Джонни, но половина подготовки прошла на моих глазах, а понял я это только сейчас. Причём, когда я уезжал, мне было всё сказано. Но до меня не дошло. Великие слова, Джонни.

— Ну-ну. Изреки.

— Не боись, Фредди, всё будет в порядке.