An Indefinite Amount of Forever (ЛП)

— Ну уж нет, я сыт по горло его брехнёй. Ты можешь продолжать выдумывать причины для ненависти ко мне, но с этого самого момента мне наплевать на твоё отношение. Откровенно говоря, мне стыдно перед самим собой, что я переживал об этом так долго. Пока ты с должным уважением относишься к моим детям, можешь думать что угодно обо мне самом. Но если ты думаешь, что я просто сдамся и продолжу терпеть подобное отношение, ты серьёзно ошибаешься. Так что можешь взять своё мнение о наших с Гермионой отношениях и засунуть его в свой зад!

В комнате стало тихо.

Вдруг гневные складки на лбу Эдварда сгладились, словно их смыло приливной волной. Очень медленно его усы из их обычного напряжённого положения в уголках губ поползли вверх, а его плечи, а затем и всё тело сотряс смех. Сначала очень тихий, но постепенно всё более и более набиравший силу, пока его раскаты не заполнили всю комнату. Вскоре к нему присоединились Джин, успевшая опрокинуть порцию коньяка во время речи Драко, и Гермиона. Лишь Драко не разделял всеобщего обманчивого веселья.

Эдвард утёр выступившие слёзы.

— Гермиона, этот человек тебе не подходит, это невозможно. Он просто смешон, раз думает, что может разговаривать со мной в таком…

— Хватит, папа, — внезапно изменившееся настроение Гермионы заставило окончательно затихнуть отголоски смеха в комнате. — Ты хоть представляешь, насколько сам сейчас смешон? Столько лет таить обиду на мальчишку, которого ты даже не встречал, пока он не повзрослел, — это самое настоящее безумие.

Драко ощутил, что она нравится ему ещё сильнее, чем прежде.

— Он вёл себя вежливо, хотя ты относился к нему как к куску дерьма.

Джин поморщилась:

— Ну правда, дорогая. Эти выражения…

— Мама. Даже не начинай. Я сейчас трезва, беременна и очень зла, — она глубоко вздохнула и повернулась к отцу. — Папа, это то, что мне нужно. Драко — тот, кто мне нужен. Так что, если ты не можешь перебороть эту гигантскую обиду, тогда… тогда на этом всё.

Джин ахнула:

— Эдвард, ты сейчас же извинишься перед этим милым мальчиком, или, богом клянусь, будешь спать на диване до конца своей чёртовой жизни!

Гермиона медленно повернулась к матери, не в силах бороться с тенью ухмылки на своём лице:

— Что за выражения, мам.

— Я хочу сказать, Эдвард, — продолжала Джин, игнорируя насмешку Гермионы, — что ты не помешаешь мне общаться с внуком. Преодолей себя и принеси чёртовы извинения, иначе я… — она опасно сузила глаза, — иначе я пожертвую зубного «пеликана» из твоей коллекции, того самого, из семнадцатого века, в Британский музей стоматологии.

— Нет! Только не мою крошку, — взмолился Эдвард. — Ты хоть представляешь, сколько времени мне потребовалось, чтобы его отыскать?

Гермиона закатила глаза.

— Да в самом-то деле, папа. На тебя повлияло не то, что вы потеряете меня, если ты не помиришься с Драко, а какая-то жуткая рухлядь для удаления зубов? Тебе стоит пересмотреть свои приоритеты.

— Я… — Эдвард понял, что он в ловушке. Главные женщины в его жизни загнали его в угол, используя всё то, что он любил, против него самого. У него не было выбора. Переключив внимание на Драко, он смущённо пробормотал: — Есть вероятность, что я немного перегнул палку с тобой.

— Немного? — переспросил Драко.

— Эй, ты издевался над моей дочерью. «Немного» — это всё, что ты получишь.

По правде говоря, это было даже больше, чем ожидал Драко.

— Меня устраивает.

Гермиона ткнула отца локтем:

— Папочка, пожми Драко руку.

— Это не обязательно, — тут же отозвался Драко, припоминая, как силён кулак Эдварда Грейнджера — словно пресс, пытающийся скомпоновать мусор.

— Нет, Гермиона права. Пожми мою руку, Драко.

Он с сомнением уставился на протянутую в знак примирения ладонь.

— Не забывай, что ты гораздо крупнее меня, о чём неоднократно напоминал мне в прошлом.

Они пожали друг другу руки. И это было не так уж и ужасно.

— Неплохое рукопожатие для мужчины с женскими руками, — Эдвард смотрел прямо в глаза Драко.

— Вот и хорошо. Над твоим тоном поработаем позже, — отозвался Драко.

Джин наблюдала за сценой со слезами на глазах.

— Я так рада за вас с Драко, Гермиона. И ты права. Вы уже взрослые, и мне не стоит называть вас этими прозвищами.

Гермиона внезапно ощутила вину за то, что в порыве ярости вывалила на мать всю правду.

— Мама…

— Нет-нет, ты права, — Джин пьяно ухмыльнулась. — Я всего лишь хотела устроить для вас милую вечеринку, — она внезапно вцепилась в предплечье Эдварда: — И в будущем тебе лучше быть милым с этим молодым человеком, Эдвард Грейнджер. Он подарил нам внука!

С непривычно жалким выражением на лице, которое можно было интерпретировать только как страх перед женой, Эдвард попытался оправдаться:

— Джин, ты же знаешь, что я…

— У них с Гермионой будут прелестные дети. Вы ведь не собираетесь останавливаться на одном, да, Гермиона?

Та изумлённо посмотрела на свою пьяненькую мать, переведя затем взгляд на Драко в поисках поддержки. Он лишь улыбнулся в ответ на её замешательство.

— Эм… это случилось довольно неожиданно, мама.