An Indefinite Amount of Forever (ЛП)

— Частично, — пожал плечами Джеймс. — И, признаться, я удивлён тем, как долго ты шёл ко мне, младший братец. Ты мог бы многому поучиться у меня.

— Помимо нравственной распущенности?

Джеймс проигнорировал его язвительный укол.

— И ты должен знать: единственная причина, по которой я согласен поговорить с тобой об этом, заключается в том, что я не одобряю братание гриффиндорцев со слизеринцами.

Альбус ухмыльнулся:

— Наверное, у тебя реально подгорает от нашей дорогой кузины и Скорпиуса, регулярно исследующих гланды друг друга.

Джеймс пожал плечами:

— Ну, если она хочет испортить себе репутацию с сутулым блондинчиком, то пусть страдает хернёй. Но ей лучше не прибегать к гриффиндорским парням, когда он разобьёт ей сердце. Никто не захочет иметь дело со слизеринскими объедками.

— Ты можешь говорить что угодно про меня, — прорычал Альбус, — но не про Скорпиуса, так что закрой свой рот, — он на секунду задумался. — И не про Розу. Она клёвая.

Джеймс хихикнул:

— Ладно, ладно. Я забыл о твоей одержимости этим мелким жеманным…

— Как прошло грёбаное лето, Джеймсон? — спросил Альбус на пару децибел выше, чем было необходимо.

Джеймс вздрогнул.

— Не произноси это слово, — пробормотал он.

— Какое слово, Джеймсон? «Лето»? — продолжал Альбус чуть громче, чем обычно. — Хочешь, расскажу о булочках, которые я испёк на маггловедении, Джеймсон?

— Ты пытаешься вызвать у меня приступ ПТСР¹, мелкий поганец? — зыркнул на него Джеймс.

Альбус продолжал глумиться, подавляя мрачное торжество:

— Знаешь, недаром говорят, что в голову гриффиндорца мысли приходят умирать.

Этим летом Джеймс получил весьма травмирующий опыт, подрабатывая в пекарне их двоюродного дядюшки Дадли в Литтл Уингинге. Дадли, который раньше казался Джеймсу очень спокойным, по просьбе Гарри превратился в полномасштабную версию дяди Вернона. С одной стороны, это было обусловлено желанием Поттеров искоренить хулиганские наклонности сына, с другой — нежеланием Дадли отказываться от бесплатной рабочей силы. Гарри прикинул: кто приструнит хулигана лучше, чем бывший хулиган? Он подумывал отправить Джеймса к Драко, но в конечном итоге сообразил, что преподаст неверный урок, оставив сына в неприлично большом поместье с богатеньким красавчиком-слизеринцем, у которого имеются и прекрасная невеста, и международная многомиллиардная компания. К тому же, не имея родственных связей с Джеймсом, в какой-то момент Драко мог бы и придушить парня.

Дадли же оказался идеальным надсмотрщиком. Каждое утро Джеймс поднимался в пять часов утра, чтобы под его контролем замесить тесто для пирогов и хлеба. В семь утра, к открытию пекарни, Джеймс (с ноющей спиной и совершенно измученный) должен был встречать первую волну гостей, нетерпеливых и спешащих на работу. Около половины десятого он приступал к приготовлению пирожных. Дадли рьяно следил за тем, чтобы его рецепты были повторены с идеальной точностью, и не испытывал угрызений совести, заставляя Джеймса переделывать их снова и снова, если в тесте оказывалось хоть на щепотку муки больше.

Джеймс наивно полагал, что Дадли, поклонник «Звёздного пути» и в целом тихий парень, окажется слабовольным рохлей. Но, поскольку тот в возрасте Джеймса сам был хулиганом, терпимость дядюшки к выходкам молодёжи оказалась равной нулю. Он кричал, опрокидывал чаны с тестом, если считал, что оно неправильно замешано, упрямо называл Джеймса «Джеймсоном» и, по существу, нарушал все законы Великобритании об использовании детского труда — и всё это, само собой, с благословения Гарри.

С тех самых пор у Джеймса появилась стойкая непереносимость глютена.

— Знаешь что? Забей. Выбирая между советами о том, как поиметь какую-то слизеринскую шлюшку, и между издёвками над тобой и твоим сутулым чистокровным принцем, думаю, я выберу последнее, — сердито отвернувшись от брата, Джеймс направился в сторону своего общежития.

Альбус же с деланным безразличием изучал свои ногти:

— Валяй. Как бы там ни было, не похоже, чтобы у тебя было что-то с девчонками, которые за тобой увиваются.

Джеймс замер на полпути.

— Что?

Альбус пожал плечами:

— Я всего лишь имею в виду, что в действительности у тебя ничего и ни с кем не было. Ну… за исключением таких же девчонок, как и ты сам.

Глаза Джеймса расширились. Он грозно шагнул к брату:

— Какого. Хрена. Ты тут болтаешь?

Злорадно ухмыльнувшись, Альбус понизил голос до шёпота:

— Тебе стоит подумать об осторожности и получше заметать следы, Джеймсон. Ты ведь популярный парень, воинственно настроен против слизеринцев, — Альбус приблизился и похлопал брата по плечу, — было бы неловко, если бы кто-нибудь прознал о твоих тайных встречах с Брейди Фитчем в чулане для мётел, согласен?

У Джеймса отвисла челюсть.

— Это не то, что… Мы с ним просто… — Его глаза потемнели. — Откуда, нахрен, ты об этом знаешь?

Альбус покровительственно потрепал его по щеке:

— Я знаю обо всём, что происходит в этом замке, старший братец.

— Ты собираешься трепаться об этом? — проговорил Джеймс сквозь стиснутые зубы.

Альбус вздохнул, пряча ладони в карманы.