An Indefinite Amount of Forever (ЛП)

— Спасибо, — отозвалась она напряжённым голосом, лишённым и намека на благодарность.

— Что с тобой такое? — прищурившись, спросил Альбус.

Она округлила глаза:

— Со мной? Что с тобой такое? Это ты игнорируешь меня уже неделю и решаешь заговорить, только когда видишь, что со мной болтает какой-то другой парень.

Альбус приподнял брови. Неделю? Не могло же и правда пройти столько времени?

— Я не игнорировал тебя. Напротив, я много думал о нашей… ситуации.

— О, да что ты?

— Да. И я понял, что, как бы нелогично или, быть может, невероятно глупо это ни звучало, — он постарался вложить максимум очарования в улыбку, — ты мне нравишься.

В глазах Моники опасно полыхнуло. Некоторое время она хранила молчание. Слишком долгое время.

— Повезло же мне, — наконец сказала одна и, схватив сумку с учебниками, собралась уходить.

— Стой, Мон, — Альбус коснулся её плеча, останавливая. — Я сказал что-то не то?

Она тихонько рассмеялась и, закусив губу, удивлённо покачала головой:

— Ты что, правда не понимаешь?

Альбус нахмурился: этот разговор начинал испытывать его терпение.

— Я же только что спросил тебя, что я сказал не так. У меня нет дурацкой привычки задавать риторические вопросы, так что, если бы ты смогла мне ответить прямо…

— Альбус, ты мне нравишься, — она опустила взгляд к полу, старательно не глядя в его глаза. — Знаю, с моей стороны совсем не по-женски и не по-слизерински вот так прямо говорить об этом, даже после нескольких месяцев, что мы с тобой зависаем, но это так. И когда между нами… случилось кое-что на прошлой неделе… Я сказала тебе, что ты единственный, с кем я… — она удручённо прикусила губу и продолжила: — А потом ты просто исчез на неделю и даже не разговаривал со мной. И сейчас ты заявляешься, как будто имеешь право ревновать и злиться, и отшиваешь парня, которому… да, я знаю, что он идиот, но я ему нравлюсь. И он не считает глупым или нелогичным признаться в этом. И что это вообще, блин, значит: тебе понадобилась неделя, чтобы понять, нравлюсь я тебе или нет? После того, что мы… как я должна себя чувствовать? — её щёки ярко горели.

Альбус подобрал челюсть с пола: ещё ни разу ему не приходилось слышать от Моники такую длинную речь. Ещё совсем недавно они едва ли произносили больше пары слов, прежде чем начать целоваться. И слышать о том, как жестоко он с ней обошёлся, было как пощёчина — неожиданно и болезненно.

— Послушай, Мон, извини, если обидел тебя. Я правда не подумал… — он вздохнул. — Я не пытался игнорировать тебя. Я просто не знал, как поступить с… ну, знаешь… с нами.

Моника приподняла бровь.

— Ты не знал, «как поступить»? — Она закатила глаза. — Порой я забываю, насколько… — вздохнула, — ты странный. Представляешь себе?

— Представляю, — Альбус серьёзно кивнул.

Её взгляд смягчился.

— Знаешь, ты меня обидел. Так что я сейчас не в настроении с тобой разговаривать.

— Угу, — тут же помрачнел он.

— Просто дай мне время прийти в себя. Мы поговорим об этом, как только я всё «обдумаю», — она изобразила кавычки, согнув пальцы.

Альбус пожевал губу. Она явно издевалась над его «размышлениями». Он не понимал, почему обдумывание чего-либо вдруг стало считаться проступком, но, очевидно, выбор у него был только один — принять предложенный вариант.

— Я могу сделать что-то, чтобы ускорить процесс?

Она хихикнула про себя.

«Блин. Почему он такой милый?»

Вздохнула.

— Нет. Но спасибо за предложение.

Она ушла, и Альбус проводил её озадаченным, слегка угрюмым взглядом.

— Привет, дружище, — Скорпиус уселся на скамью рядом с ним. На лице Альбуса не отразилось ни единого признака понимания того, что его эмоционально одарённый лучший друг прибыл в самый подходящий момент, чтобы разъяснить принципы работы обычного человеческого разума.

Скорпиус с любопытством поглядывал на него, не забывая про яичницу, бекон и пирожки с яблоком.

— Кто с утра пораньше помочился в твой тыквенный сок?

Альбус вздрогнул, отмирая как по команде.

— Моника, — мрачно отозвался он.

Скорпиус приподнял бровь:

— Я думал, у вас двоих всё отлично.

— Я тоже так думал, но она за что-то разозлилась на меня. Но я же не хотел… — он покачал головой. — Чёрт. Кажется, я облажался. Но не уверен, как именно.

Скорпиус кивнул. Не сказать, чтобы он был сильно удивлён: Альбусу часто требовалась помощь по части мыслей и чувств других людей.

— Что ты натворил?

— Она расстроилась, что я не разговаривал с ней с тех пор, как она… ну, ты знаешь, — он понизил голос до шёпота, — подрочила мне.

Скорпиус сузил глаза:

— Это случилось неделю назад.

— Примерно, — кивнул Альбус.

— Судя по всему, она решила, что ты воспользовался ею или что-то в этом роде.

— С чего бы ей так думать? — фыркнул Альбус. — Я сказал ей, что очень признателен, сказал «спасибо» и всё такое.

— Скажи, что пошутил насчёт «спасибо», — простонал Скорпиус.

— Конечно, нет, — пожал плечами Альбус. — Это элементарная вежливость. В конце концов, ужасно мило, что она сделала это для меня.