An Indefinite Amount of Forever (ЛП)

— Может быть, чуть-чуть, — пожала плечами Гермиона. — Но тебе действительно стоит попытаться сесть и поговорить с ним, Рон. Ты сам увидишь, какой он прекрасный мальчик.

Рон сделал глоток пива:

— Он — мальчик. Я знаю, какими могут быть парни. И мне не нужно с ним разговаривать, чтобы всё понимать.

— Ты вообще-то говоришь о моём ребёнке, — сказал Драко.

Рон раздражённо глянул на него, так, будто Драко осмелился указать ему на очевидный и несущественный факт:

— Я в курсе.

Их разговор прервала Джинни — она была явно навеселе.

— Ну как, вы довольны вашими «посиделками»? Ну конечно, нет. Со всеми этими художествами Гарри, девицами Блейза и выступлениями Рона я официально объявляю этот вечер накрывшимся медным тазом.

— Тш-ш, — отмахнулась Гермиона. — У тебя всегда весёлые вечеринки. Здесь Луна! Как тебе удалось это провернуть?

Джинни пожала плечами.

— Откровенно говоря, недавно я случайно наткнулась на неё в Косом переулке — она бродила там совсем одна. По-моему, она заблудилась. Мы проболтали с ней почти шесть часов, чтобы наверстать упущенное.

— И где она была на этот раз?

— В Беларуси. По-видимому, через Минск проходят какие-то конкретные лей-линии, и только там могут жить эти особенные феи-лошади. Это как-то связано с энергией, вибрациями или ещё каким-то дерьмом, — Джинни от души глотнула вина. Драко был абсолютно уверен, что она не почувствует разницу, налей ей хоть вино из картонной коробки, хоть «Chateau Lafite» 1865 года.

— Так как ты на самом деле относишься к новому хобби Поттера? — спросил он.

Джинни в ужасе шикнула, прижимая палец к губам:

— Лишь бы он не услышал, что ты называешь это «хобби». Я уже совершила эту ошибку однажды, и мне несколько часов пришлось выслушивать его разглагольствования о серьёзности его поисков истины. И он снимает абсолютно всё. Каждый раз, когда я оборачиваюсь, он… везде… с этой грёбаной камерой. Я засыпаю — щёлк. Мою посуду — щёлк. Снимаю бюстгальтер — щёлк, щёлк, щёлк. Это выматывает, и он как полный кретин говорит только о себе. Мерлин, можно подумать, это он изобрёл концепцию искусства! И вы же видели его картины, да? Они… как бы правильнее выразиться…

— Дерьмо? Хрень? Грёбаный мусор? — любезно подсказал Драко.

— Да, да, — закивала Джинни. — Всё перечисленное. Но он убеждён, что у него призвание «творить». А что я могу поделать? Я вынудила его уволиться с работы. И теперь он торчит здесь всё время! Ни минуты покоя, всюду его проклятущая камера и все эти «Джинни, не могла бы ты подойти и подсказать мне: как думаешь, добавить ещё фиолетового?», «Джинни, не могла бы ты прийти и объективно сказать: в этой работе я подражаю де Кунингу?», «Джинни, не могла бы ты снять блузку и попозировать в качестве модели для картин?».

Драко рассмеялся:

— Так это были твои сиськи на картинах. Я же говорил, что у Гермионы они выглядят по-другому, — щипок за задницу. — Оу, милая. Этот-то за что? Всё равно у тебя лучше.

Джинни захихикала:

— Знаете… вы двое далеко пойдёте.

Внезапно появилась позабытая всеми Анжела. Её платье выглядело слегка потрёпанным, волосы начали завиваться, а в уголках глаз немного расплылась тушь для ресниц.

— Фух. Я заблудилась. У вас здоровенный дом, миссис Поттер, — сказала она. — Подождите-ка… а это кто? — она указала на Луну, увлечённо болтающую с Блейзом и довольно потягивающую вино из её бокала.

— Дорогуша, — произнесла Джинни, положив руку на плечо Анжелы. — Урок первый по навигации в мире взрослых: всегда знай, когда пора домой.

_________________________________________________

¹Gesundheit (нем.) — будь здоров.

========== Советы ==========

— Ты не можешь так поступить с нашей семьёй, Драко!

У портрета Люциуса Малфоя выдался трудный день. Сначала эта нелепая эльфийка в наволочке с рюшами притащила хитроумную штуковину, катающуюся по портретному залу и пожирающую пыль. Проклятая вещица выла как исчадие ада и, разумеется, была абсолютно не способна вытереть пыль с самих портретов. Позже, конечно же, его дедушка Маркус решил, что сейчас — самое подходящее время, чтобы заняться оперой. Это было его давним хобби — увы, недоступным при жизни из-за суровых правил чистокровного общества. Судя по тому, какие звуки он издавал, Маркусу всё же стоило заняться соколиной охотой. И вот теперь, что ещё хуже, его сын просто сообщает ему, что собирается жениться на грязнокровной всезнайке, подружке Поттера. Смерть ещё никогда не казалась настолько несправедливой.

Стоя перед портретами своих отца и матери, Драко ухмыльнулся, скрестив руки на груди.

— О, я твёрдо намерен на это пойти. На самом деле, она уже согласилась взять мою фамилию, — возможно, это было преувеличением, ведь Гермиона ещё не приняла окончательное решение, но Драко знал одно: это наверняка выведет из себя отца.

Как и предполагалось, Люциус гневно раздул ноздри. Он бы отдал всё, что угодно, лишь бы приложить неблагодарного мелкого поганца тростью по голове.

Нарцисса дипломатично попыталась выступить посредником между мужем и сыном:

— Мой дорогой мальчик, думаю, твой отец имеет в виду, что ты немного поспешен в своём решении.

Драко фыркнул: