Амундсен

Когда Гаде вызвался купить одно или даже оба имения, изначально не подлежало сомнению, что все так и останется в распоряжении полярника. Примечательно, ведь тихий, уединенный уголок на берегу Бунне-фьорда предстает теперь в совершенно ином свете, нежели всего полгода назад: «Можешь поверить, нынче здесь чудесно. Фьорд блестящий, спокойный, а на безоблачном небе — жаркое солнце». Однако важнейший довод продавца не пейзаж, а скорее человеческий элемент: «У нас будет много волнующих мгновений в этом безмятежном уютном месте, когда вы приедете сюда отдохнуть. Здесь можно обрести полный покой. Уединенность почти как на полюсе».

Живущий за рубежом Гаде, как и адвокат Гудде, все это время оставался в неведении касательно скрытых обстоятельств. Такая уж у полярника натура, он никогда не раскрывает одному человеку все стороны дела. Каждый получает частицу его доверия, но от каждого скрыта по меньшей мере одна сторона. Гаде вряд ли догадывается, что стал пешкой в борьбе с величайшим из «дезертиров», что «волчище» — это Леон.

Да, брат ни в коем случае не должен стать владельцем имений, но дело тут не в самом этом «безмятежном уютном месте» и не в экономических обстоятельствах. Руал Амундсен всегда был щедр к своим друзьям и соратникам, однако и на презрение и нетерпимость к «предателям» тоже не скупился, даже в мелочах. Он не послал «дезертирам» бесплатных экземпляров «Северо-Восточного прохода» и точно так же не желает видеть своего бывшего партнера, родного брата в волчьей шкуре, хозяином усадеб на Бунне-фьорде.

Согласно первоначальному договору между Руалом и Леоном, стоимость обоих имений, включая обстановку Ураниенборга, оценивалась при передаче в 75 тысяч крон. Эту сумму и следовало вычесть из Руалова долга Леону. Для полярника договоренность весьма выгодная, ведь реальная стоимость составляла около 50 тысяч крон. Дружеская же цена для Гаде исходит из оценочной стоимости около 25 тысяч крон. И 14 июля Гаде переводит данную сумму адвокату Нансену, с распоряжением приобрести оба имения.

В конце июля между братьями разгорается конфликт. 26 июля Гаде получает следующую телеграмму: «Немедля покупай Рёдстен. Формальности тормозят продажу Ураниенборга. Руал».

Фактически формальности сводятся к тому, что согласно акту передачи имущества владельцем Ураниенборга является Леон, который не желает продавать его по заниженной цене. На Рёдстен нового передаточного акта не составляли; поэтому Леон может только сорвать продажу, заявив протест против низкой цены — как кредитор. Что он и делает. В результате Рёдстен оценивают в 22 тысячи крон.

«Что мне делать? — вопрошает полярник в следующем письме к Гаде. — Разгорелась ожесточенная вражда, дошло до того, что его дети ходят по двору, смотрят мне в лицо и не здороваются. Целые толпы чужих подростков с криками и визгом слоняются по усадьбе, шастают к моей купальне — просто чтоб позлить меня». Волки так и лезут со всех сторон. И взглядом их уже не остановить. «Пришлось поставить замки на садовые калитки, чтобы прекратить безобразия, и это помогло».

Полярный герой очутился в центре классической соседской склоки. Он бы с превеликим удовольствием уехал в Рио, но «очень уж досадно уйти с поля боя, уступив победу брату. Он бы лопнул от гордости, если б сумел выдворить меня». Раз нет возможности покорить Северный полюс, хочешь не хочешь оставайся на посту при своих заборах. «К счастью, у меня есть Густав, который сейчас оказывает мне неоценимую поддержку. С утра до ночи занимается моими делами». Для старшего брата Руала Амундсена, для мастера на все руки, вновь настало время величия. «С утра до ночи» он трудится ради своей большой цели — ради двух братьев-капитанов, младшего и старшего, живущих в соседних домах возле Бунне-фьорда. А Леон, архисоперник, брошен во тьму внешнюю.

В книге «Моя жизнь» полярник, рассказывая об экономическом «предательстве» брата-управляющего, поворачивает ситуацию ровно на 180°, ибо утверждает, что именно Леон хотел принять «меры к продаже дома для покрытия своих претензий». На самом-то деле как раз полярник, спасая свое имущество от банкротства, старался формально перевести его на имя посла Гаде.

«Казалось бы, все разъяснилось, — подытоживает полярник в письме к Гаде, — однако я недооценил Леона». Через своего адвоката Альберта Балкена, который, к досаде Руала, оказался другом детства Хермана Гаде, Леон сумел остановить продажу имений за бесценок. «Ты не поверишь, какая тут сейчас гнетущая обстановка».

Два брата живут бок о бок. Согласно актам о передаче имущества каждый владеет тем домом, где живет другой. Через адвоката Нансена Руал требует выселения, но безуспешно. Вероятно, оттого, что и сам живет на таких же правах. Малоуютное соседство — вроде как в свое время во Фрамхейме, когда Начальник и Ялмар Юхансен окончательно рассорились. Один из них должен уйти.