Амплерикс. Книга 3. Полет ласточки

Гальер повернулся на крик и обомлел. Прямо на них из переулка между мэрией и таверной на мясистых лапах неслись жуткие существа с белоснежной шерстью. Их было шесть или семь, Гальер был слишком напуган, чтобы упражняться в счете. Городской плавиец моментально вытащил из ножен меч. Охранявший Гальера плавиец забыл про своего пленника и, тоже вытащив оружие, встал плечом к плечу со своим коллегой. Двое Хищников тут же пали замертво от взмахов мечей плавийцев, и их густая черная кровь лавой растеклась по белой шерсти. Сзади, со стороны каравеллы, послышался шум. Гальер обернулся и увидел, что остальные плавийцы, оставшиеся на корабле, вооружились мечами и приготовились дать отпор белоснежным демонам. Связанные пленники Песочных рукавов в ужасе попытались вскочить на ноги, но крепкие путы не позволяли им сделать ни шагу. Один из Хищников, набрав скорость, в мощном прыжке оторвался от земли и, перелетев над головой Гальера, очутился на борту каравеллы. Тем временем Хищников на улице становилось все больше – они, казалось, возникали из ниоткуда. Пока двое плавийцев старались остановить чудовищ, Гальер побежал в сторону ближайшего здания, похожего на кладовую. Ноги не слушались его, а связанные за спиной руки мешали бежать. Он споткнулся и упал, ударившись лицом о камни и разбив губы до крови. Жажда жизни взяла верх над страхом и болью, и он смог подняться. К тому времени Хищников на улице Сентры стало слишком много. Быстрого взгляда на их стадо было достаточно, чтобы понять: их двадцать, а может, и двадцать пять. Один из белоснежных монстров ринулся к Гальеру, который к тому моменту успел добежать до двери кладовой. На его счастье, дверь не была заперта. Он толкнул ее, проник в темное помещение и телом закрыл за собой дверь. Миг потребовался на то, чтобы увидеть хлипкий крючок с внутренней стороны двери. Он повернулся к двери спиной и связанными руками умудрился опустить крючок прямо в петлю. Это не помогло бы удержать Хищника, но сегодня удача явно была на стороне Гальера – один из плавийцев проткнул череп Хищника прямо на пороге кладовой. Гальер забился в дальний угол, спрятался за какими-то метлами и мотыгами и закрыл глаза. Он слышал рев Хищников, доносящийся с улицы, крики плавийцев, скрежет клинков по костям и хруст, с которым Хищники перекусывали тела воинов Сентры.

Городской плавиец пал, оставив свою голову в пасти одного из Хищников, продолжающих наводнять улицы Сентры. На помощь явились еще десять или двенадцать городских плавийцев, орудовавших мечами так лихо, что Хищники один за другим падали наземь, заливая мощеные дороги города черной вязкой кровью. Несколько Хищников, раззадорив аппетит, вскочили на прибывшую из Песочных рукавов каравеллу. Они с легкостью разрывали на мелкие куски связанных пленников из Песочных рукавов, обреченных на страшную смерть. Впрочем, едва ли заключенные могли бы спастись, даже не будучи привязанными к мачтам каравеллы. К тому моменту, как последний Хищник пал, разрубленный острым мечом на две половины, на каравелле из выживших осталось трое – один плавиец, Фрой Эрес и еще один заключенный. Черная кровь Хищников, перемешанная с кровью их жертв, густой рекой просачивалась сквозь расщелины палубы.

Крики стихли, и наступила тишина. Лишь редкие голоса доносились сквозь хлипкие стены кладовой до Гальера Аберуса, который все это время неистово тер веревками об острый край лопаты. Наконец путы его опали, и он не без наслаждения посмотрел на освободившиеся запястья рук. Слыша, как колотится его сердце, он с опаской подошел к двери. Через рассыхающиеся длинные доски, из которых она была сколочена, Гальер смог рассмотреть их каравеллу и гору тел рядом с ней. Хотя телами это было сложно назвать. То, что видели его глаза, скорее походило на кашу. Он разглядел нескольких выживших плавийцев в экипировке. Они проходили между растерзанными товарищами, и их неторопливая походка означала, что атака Хищников отражена. Каждый, кто учился в школе, знал, что плавиец жив до тех пор, пока голова его не отделена от плеч. Разодранные когтистыми лапами Хищников плавийцы лежали на земле и стонали. Кто-то отделался рваными ранами на ногах и животе, а значит, их можно передать в руки лекарей в надежде, что после лечения они смогут вернуться к службе. Животы других были выпотрошены. Товарищи подходили к ним, приседали перед ними, сочувственно, по-братски, брали их ладони в руки и, получив уверенный кивок, отсекали сослуживцам головы, лишая их мук, но даря благородную смерть.