Читаем Амирспасалар. Книга II полностью

Появление кипчакской конницы в тылу султанского лагеря вызвало панику. С диким ревом по равнине носились верблюды, перекрывая воинственные клики кипчаков. По дороге к Арзруму вскачь удирали отдельные всадники. Из крытых повозок несся испуганный визг женщин гаремов. При обозе были сотни рабов и пленников, они радостно бросались навстречу нападающим и, крестясь, кричали:

— Христиан! Христиан!

Недолго длилась сеча с охранниками. Покинув обоз, они бросились наутек. Савалт-хан пробился к караванному пути. Окружив лучниками лагерь, он помчался во главе своих кипчаков по дороге к Даройнку, откуда доносился гром битвы.

Привилегированное султанское войско — гулямская гвардия и дворцовые огланы — были размещены в городке. Султан видел с высоты, как из домов выбегали гулямы, наспех прилаживая доспехи и оружие. Табунщики уже пригнали с реки скакунов, их быстро седлали невольники. Впереди выстроенных на городской окраине гвардейцев появился огромный всадник на белом арабском коне. Бейлербей! Он отдал короткое приказание, и пять тысяч отборных всадников двинулись вперед. Подойдя к месту боя, гулямы испустили дикий вопль и, высоко подняв кривые сабли, стремительно обрушились на конницу Вачутяна.

Выставив тяжелые копья, армянская конница остановила первый натиск гулямской гвардии, потеряв почти половину состава первых рядов. Закипела сеча. Бейлербей ехал впереди гулямов, распевая суру Корана, разя направо и налево. За ним следовали эмир Кобак и сюбаши Картай, который уже знал об участи, уготованной ему султаном после боя. Вачутян встретился с ним один на один. После непродолжительной схватки князь страшным ударом рассек шлем противника. Картай-бек, бездыханный, повалился с коня. Бой продолжался с возрастающим ожесточением. Охваченные боевым пылом гулямы и присоединившиеся к ним конные огузы теснили армянских латников к замковой скале. Вдруг воздух дрогнул от пронзительных звуков медных труб и рожков. По арзрумской дороге, широко развернувшись, неслись кипчакские туманы. Степные кони, вытянув шеи и прижав уши, мчались бешеным наметом. Впереди, крутя над головой длинную саблю, летел Савалт-хан. Поле боя огласил ужасающий визг кипчакских всадников.

— Вперед, храбрецы! Пришла подмога, круши врага! — радостно закричал Вачутян.

Армянская конница бешено врубилась в ряды гулямов. Пал доблестный Кобак. Был убит скакун под бейлербеем — с трудом вызволили Баралтая оруженосцы. Атакованная с двух сторон султанская гвардия дрогнула и стала беспорядочно отходить к склону замковой скалы.

Жестокая сеча продолжалась с переменным успехом. Пересев на свежего коня, Баралтай снова восстановил порядок в войске. Посадив часть сипахов на коней, он возобновил бой. Дружины алпов сражались с обычным ожесточением. Но курджии продолжали свой отчаянный натиск на расстроенные султанские таборы. Рукн-ад-дин с вершины утеса следил за ходом сражения. Оттянув потрепанную гвардию, он ее спешил и стал готовиться к обороне замка. Это решение возмутило лихих огузских наездников, привыкших к просторам конных боев. Все больше всадников стало уходить к речной пойме под предлогом ловли коней; но сипахи продолжали упорно биться. В перерывах между боевыми схватками они грозили курджиям кулаками и оружием, озлобленно выкрикивая оскорбительные слова в адрес врага. И уже не раз оглядывались, отирая пот с лица, утомленные воины авангарда Захария на маячившие в сизой дымке высоты Болорпахака, ждали появления своих главных сил.

Ваган быстро договорился с главным лекарем. Старый Арроб был человеком смелым и на вопрос амирспасалара: «А не слишком ли близко от боя замыслил раненых врачевать, почтенный?» — он спокойно ответил:

— От торжествующего конного врага все равно не уйти, государь амирспасалар!

— А ты веришь в нашу победу? — невесело улыбнулся Захарий.

— Да, верю.

Амирспасалар с уважением посмотрел на худощавого еврея:

— Тогда действуй, рабби!

На рассвете из Коша двинулись лекари на мулах; во вьюках везли палатки, лекарский инструмент, полотно и корпию, горшки с отваром мандрагоры для усыпления раненых (хоть и осуждали отцы церкви лекарей за греховное снадобье — «не должно смертному избегать ниспосланных Богом страданий!»). Следом шли горцы с носилками. Палатки разбили на площади в Сурб-огане, тут же на открытом воздухе в тени немногочисленных карагачей установили столы для операций, разложили на чистом полотне инструмент, быстро вскипятили в котлах воду[100]

. Ваган со своими горцами двинулся вперед, в сторону замкового утеса, где уже стояло облако пыли и шла сеча. Смело проскальзывая между конями, отбиваясь от наседавшего врага, горцы выхватывали из боя раненых и несли их в Сурб-оган. Старик хирург орудовал, держа в руках нож или пилу со следами крови, изредка покрикивая для острастки:

— Терпи, молодец, сейчас кончу! А тому дайте-ка чару мандрагоры, потом я им займусь. Сюда мумиё[101]

! Да пошевеливайся, увалень…

С летовок прибыли арбы с погонщиками. Наложив вороха сена, Ваган отправлял раненых в верхние селения. Мертвых укладывали на паперти храма, прикрыв им лица.

Перейти на страницу:

Все книги серии Армянский исторический роман

Похожие книги

Собор
Собор

Яцек Дукай — яркий и самобытный польский писатель-фантаст, активно работающий со второй половины 90-х годов прошлого века. Автор нескольких успешных романов и сборников рассказов, лауреат нескольких премий.Родился в июле 1974 года в Тарнове. Изучал философию в Ягеллонском университете. Первой прочитанной фантастической книгой стало для него «Расследование» Станислава Лема, вдохновившее на собственные пробы пера. Дукай успешно дебютировал в 16 лет рассказом «Złota Galera», включенным затем в несколько антологий, в том числе в англоязычную «The Dedalus Book of Polish Fantasy».Довольно быстро молодой писатель стал известен из-за сложности своих произведений и серьезных тем, поднимаемых в них. Даже короткие рассказы Дукая содержат порой столько идей, сколько иному автору хватило бы на все его книги. В числе наиболее интересующих его вопросов — технологическая сингулярность, нанотехнологии, виртуальная реальность, инопланетная угроза, будущее религии. Обычно жанр, в котором он работает, характеризуют как твердую научную фантастику, но писатель легко привносит в свои работы элементы мистики или фэнтези. Среди его любимых авторов — австралиец Грег Иган. Также книги Дукая должны понравиться тем, кто читает Дэвида Брина.Рассказы и повести автора разнообразны и изобретательны, посвящены теме виртуальной реальности («Irrehaare»), религиозным вопросам («Ziemia Chrystusa», «In partibus infidelium», «Medjugorje»), политике («Sprawa Rudryka Z.», «Serce Mroku»). Оставаясь оригинальным, Дукай опирается иногда на различные культовые или классические вещи — так например мрачную и пессимистичную киберпанковскую новеллу «Szkoła» сам Дукай описывает как смесь «Бегущего по лезвию бритвы», «Цветов для Элджернона» и «Заводного апельсина». «Serce Mroku» содержит аллюзии на Джозефа Конрада. А «Gotyk» — это вольное продолжение пьесы Юлиуша Словацкого.Дебют Дукая в крупной книжной форме состоялся в 1997 году, когда под одной обложкой вышло две повести (иногда причисляемых к небольшим романам) — «Ксаврас Выжрын» и «Пока ночь». Первая из них получила хорошие рецензии и даже произвела определенную шумиху. Это альтернативная история/военная НФ, касающаяся серьезных философских аспектов войны, и показывающая тонкую грань между терроризмом и борьбой за свободу. Действие книги происходит в мире, где в Советско-польской войне когда-то победил СССР.В романе «Perfekcyjna niedoskonałość» астронавт, вернувшийся через восемь столетий на Землю, застает пост-технологический мир и попадает в межгалактические ловушки и интриги. Еще один роман «Czarne oceany» и повесть «Extensa» — посвящены теме непосредственного развития пост-сингулярного общества.О популярности Яцека Дукая говорит факт, что его последний роман, еще одна лихо закрученная альтернативная история — «Лёд», стал в Польше беспрецедентным издательским успехом 2007 года. Книга была продана тиражом в 7000 экземпляров на протяжении двух недель.Яцек Дукай также является автором многочисленных рецензий (преимущественно в изданиях «Nowa Fantastyka», «SFinks» и «Tygodnik Powszechny») на книги таких авторов как Питер Бигл, Джин Вулф, Тим Пауэрс, Нил Гейман, Чайна Мьевиль, Нил Стивенсон, Клайв Баркер, Грег Иган, Ким Стенли Робинсон, Кэрол Берг, а также польских авторов — Сапковского, Лема, Колодзейчака, Феликса Креса. Писал он и кинорецензии — для издания «Science Fiction». Среди своих любимых фильмов Дукай называет «Донни Дарко», «Вечное сияние чистого разума», «Гаттаку», «Пи» и «Быть Джоном Малковичем».Яцек Дукай 12 раз номинировался на премию Януша Зайделя, и 5 раз становился ее лауреатом — в 2000 году за рассказ «Katedra», компьютерная анимация Томека Багинского по которому была номинирована в 2003 году на Оскар, и за романы — в 2001 году за «Czarne oceany», в 2003 за «Inne pieśni», в 2004 за «Perfekcyjna niedoskonałość», и в 2007 за «Lód».Его произведения переводились на английский, немецкий, чешский, венгерский, русский и другие языки.В настоящее время писатель работает над несколькими крупными произведениями, романами или длинными повестями, в числе которых новые амбициозные и богатые на фантазию тексты «Fabula», «Rekursja», «Stroiciel luster». В числе отложенных или заброшенных проектов объявлявшихся ранее — книги «Baśń», «Interversum», «Afryka», и возможные продолжения романа «Perfekcyjna niedoskonałość».(Неофициальное электронное издание).

Горохов Леонидович Александр , Ирина Измайлова , Нельсон ДеМилль , Роман Злотников , Яцек Дукай

Фантастика / Проза / Историческая проза / Научная Фантастика / Фэнтези

Все жанры