Ами-Де-Нета [СИ]

Он помахал рукой и склонился над запястьем Неллет, щекоча кожу тщательно подстриженными короткими усами, — прошу простить, принцесса, я должен уйти.

* * *

Неллет молчала, и Даэд терпеливо ждал, незаметно трогая кончиком пера блестящее озерцо чернил в вычурной плошке, чтоб поймать новые слова на лету, не отвлекаясь, когда принцесса заговорит. Трижды успел коснуться чернил…

— В том возрасте я увидела ее еще один только раз. Нет, дважды, но один из них — во сне.

* * *

Неллет видела, как джент Теннет заговорил с дочерью, поклонился, беря тонкую руку в пене голубых кружев. Но тут подошел Калем, пригласил на танец, и она кивнула, радуясь внезапному счастью — весь вечер он танцевал только с Натен.

Над крышами пансиона стояла изумительная бархатная ночь, полная ярких звезд и томного соловьиного пения, и все, усталые от длинного вечера, притихли, рассаживаясь в главном дворе на длинные скамьи и пухлые обитые шелком табуретки. Молча смотрели, как улетают оранжевые фонари желаний, посланные в ночное небо старшими детьми, которые уже почти прощались с учителями и классами.

Неллет сидела одна, вернее, к ней пришла веа Клодэй и положила руку ей на плечо, понимая, как с благодарностью поняла девочка — ей может стать тоскливо от того, что Калем и Натен завершают праздничный день рядом со своими родителями. Потому и за Агейю она не особенно волновалась, зная — та сейчас рядом с отцом. И он, несмотря на опасения Неллет, оказался в итоге не таким уж и страшным. Красивый и вежливый, очень спокойный. А ее страхи, что так и не успели оформиться в нечто конкретное, они могут быть связаны с этой его рассеянностью, подумала Неллет, так же рассеянно размышляя, вот я сижу — устала от хорошего, печалюсь, что ни королева Ами, ни отец не приехали, может быть, джент Теннет прячет за показным равнодушием какие-то свои личные печали.

Утром, решила она, прижимаясь плечом к основательному боку веа Клодэй, завтра мы спросим у Агейи, и все станет понятнее.

Глубокой ночью Неллет села в постели, отчаянно пытаясь увидеть в темноте спальни что-то привычное, то, что выдернет ее из сна. Медленно возвращалась в реальность, держась глазами за блики на спинках кроватей, потом — за еле заметно светлеющие оконные переплеты. Темные крылья люстр под смутным потолком. Далекая дверь, рядом с которой неяркое пятнышко ночника у кресла мисерис Лоун.

Сон отступил, бледнея, и Неллет выдохнула, поворачиваясь и нащупывая под подушкой плетение вассы. Сжав в кулаке нитяные кисточки, снова легла. Боясь закрыть глаза и снова увидеть зеркало, из которого на нее смотрели темные глаза Агейи, полные безнадежного отчаяния. Она была ею во сне и смотрела на себя, тускло радуясь худому лицу, тощим косичкам, падавшим на костлявые плечики. В том сне, который так не хотел уходить, за ее отражением выплыло, утверждая себя в сумрачной глубине, отражение джент Теннета. Сначала пуговицы на дорогом камзоле, потом рука, еле касаясь худого плеча. После — его приятное лицо с правильными чертами — он сел позади, осматривая дочь, и губы под короткими усами сложились в жалостливую, чуть презрительную улыбку.

— Даже странно, что ты так не похожа на мать. Вернее, как может сходство быть столь невероятно непривлекательным? Похожа. Но я не вижу и следа красоты Антейи!

Он помолчал и продолжил уже ласково (а в зеркале в обратном порядке проплыли: холодное лицо, рука на согнутом локте, ряд блестящих пуговиц на животе):

— Не печалься, крошка. Ты еще мала, и возможно, красота матери расцветет в тебе. Нужно пересмотреть детские портреты Анты…

Неллет лежала, неловко вывернув руку, чтоб держать вассу, не вынимая ее из-под подушки. И одновременно сидела, с окаменевшей спиной, ощущая присутствие мужчины, который хотел чего-то, но терпеливо раздражен от необходимости отодвинуть желание. Не зная, сложится ли будущее так, как нужно ему.

А потом заснула снова, когда васса сработала, защищая ее от прикосновений чужих душ.

Глава 21

Утром Неллет узнала, что отец забрал Агейю. Веа Клодэй сказала об этом за завтраком, и Неллет медленно поставила на стол недопитую чашку с молоком. Веа говорила торжественно, с улыбкой призывая детей порадоваться за их теперь уже бывшую соученицу, но Неллет не могла забыть отчаяния в лице Агейи, с которым та смотрела на себя — так похорошевшую в зеркале. Они виноваты в том, что джент Теннет решил забрать дочь. Но что в этом плохого? В конце-концов, сны Неллет не всегда буквально соотносились с реальной жизнью, а иногда вывертывали ее наизнанку, будто пытаясь говорить с ней на каком-то другом языке, которого она не понимала. Да и точно ли он был, этот язык снов?

На отдыхе после дневных занятий Неллет ушла с большого двора, поднялась на второй этаж и постучала в кабинет веа. Вошла, становясь у двери, под благожелательным взглядом за стеклами очков в тонкой красивой оправе.

— Ты пришла проведать Иссу? Ее нет, а времени на вызов у тебя немного, скоро сигнал к обеду. Но если…

— Джент Теннет. Веа-мисери, он хороший человек?