Желание шло вразрез со всеми мучительными размышлениями, и удивленный тем, что побег к охотникам кажется ему самым верным решением сейчас, Даэд улегся и через минуту спал, закинув руки за голову.
А в следующую встречу с Неллет ему не пришлось обсуждать то, что его занимало больше всего.
— Отошли кенат-пину, — сказала она, сидя в постели с руками, уложенными поверх покрывала, — нам с тобой нужно многое успеть.
Когда он вернулся, Неллет молча ждала, следя взглядом, как вытаскивает свиток с летописью. И кивнув, сказала, сидя по-прежнему неподвижно:
— Пиши. История Агейи, девочки, что стала моей названной сестрой.
Даэд поднял голову от свитка, держа перо на весу. Принцесса спокойно встретила вопросительный, полный недоумения взгляд.
— После того, что мы узнали. Нель! К чему писать какие-то, что-то… То, что совсем сейчас неважно!
— Если бы я не устроила игру, ты жил бы дальше, в неведении.
— Но игра была!
— И считал бы то, что делаешь, важным, — будто не услышав, закончила она. Повторила снова:
— История Агейи. Записал?
Буквы послушно сплетали кончики, становясь словами, выбрасывали вверх и вниз острые завитки. Даэд, записывал, стараясь не вникать в смысл, чтоб не ошибиться в словах, но картинки сами вставали перед глазами, повинуясь негромкому голосу Неллет, которая говорила, глядя куда-то за его плечо.