Ами-Де-Нета [СИ]

Денна хохотал, сам прихлебывая из наполовину опустошенного кубка. Стукнул им о стол, не отнимая пальцев.

— Ну, не пугайся, малыш. Это и есть вкус алого цвета. Ты не знал?

— Хочешь, тонки поднесут тебе меда, желтого, как дневное солнце?

Даэд опустил глаза, глядя на ноги джента, те врастали в траву, змеясь багровыми корнями, в которых пульсировала густая кровь, приподнимая и опуская поверхность. А рядом шевелился раскинутый по траве подол платья Ами, собранный из миллионов синих цветков, ползающих, как мелкие насекомые.

— Пожалуй, ему пойдет фиолетовый, — раздумчиво сказала королева, поправляя подол, чтоб цветкам было удобнее карабкаться по серебристой штанине Даэда, — малыш-аметист. Неллет хорошо постаралась, принося из снов дивные камни разных миров, теперь они наши.

— Оранжевый, — предложил джент, пошевелил ногой, любуясь, как густая кровь толчками передвигается по щиколотке, — моя королева, он станет оранжевым, как солнце на границе грозовой тучи. И споет нам…

Даэд дернул невидимую петлю, закрепленную на пальце. Отвернулся и побежал по траве, стряхивая суетливых цветочных бабочек, те падали, расправляли крылышки, лепясь обратно. Позади хохотал Денна, стуча кубком о скатерть. А рядом, нежно переговариваясь чирикающими голосками, почти летели, еле касаясь травы, желтые девушки-тонки, встряхивая медовыми волосами.

Одним движением Даэд взлетел на гладкую спину, сунул ноги в выемки и хлопнул по перьям.

— Давай, друг! Летим отсюда.

Прикрикнул, сердясь:

— Да брось эту дрянь!

Ксиит кликнул приглушенно, не желая выпускать из клюва длинную плеть с узкими темными листьями и такими же темными глянцевитыми ягодами. С ней и взлетел, прикусив поперек мелкими острыми зубами.

— Морок, — шептал Даэд, качаясь на спине и в темноте не видя даже своих рук. Наощупь обирал с рукавов и коленей мелкую нечисть, скидывая в ночь, как мусор. И вдруг остановился, сжимая в потном кулаке дергающийся цветок. Раскрыл карман и стал запихивать туда собранное, которое еще не улетело от быстрого движения через ночной воздух. Повторял, криво улыбаясь:

— Конечно, морок. И все.

В темноте возник ноющий звук, ксиит напрягся, резче взмахивая крыльями. И сделав плавный разворот, устремился в направлении зова.

— Уже? — Даэд хлопнул ладонями по скользким перьям, взъерошил их, стараясь ухватиться, — подожди! Мы просто так вернемся? А вдруг там есть еще что-то? Что-то понятное мне!

Башня, словно взрываясь, возникла сразу, заполняя пространство белыми стенами с черными рисунками лестниц, переходов и резных решеток. Пластался ниже ксиита язык воздушного пирса. Чернела на светлом тонкая маленькая фигура.

Даэд приподнялся, упираясь руками. И закричал.

— Янне! Дай мне еще! Немного времени, Янне, совсем чуть-чуть. Пусть еще раз. Ты слышишь?

Флейта умолкла. Ксиит висел, не приближаясь к пирсу, мерно взмахивали большие крылья, озаренные негаснущим светом от белых стен. И снова раздался звук, уже другой, повелительно-резкий.

— Да, — сказал Даэд, плюхаясь на спину зверя, — давай, друг.

Свет падал теперь на его спину, показывая — Башня осталась позади. И Даэд, напрягаясь, словно это помогало зверю набрать скорости, подумал вдруг, а может, я сам смогу. Выбрать место, куда мы…

В голове ахнуло, вертясь и вспыхивая. Мысленно он крутанул веер картинок, торопясь выбрать одну, на свой вкус. Куда? Его мир состоял из Башни, ее нутра с жилыми уровнями, фабриками и полями, витками для игр и развлечений. А еще — лазурная лагуна Острова. И это все?

Но была еще одна картинка, такая же яркая, хотя Даэд никогда не был в показанном месте. Всплыла, но времени выяснять, откуда пришло к нему чужое воспоминание, не было. И он просто направил мысли туда, на землю (песок, мокрый), к домам (белые, в один-два этажа), к сухой траве, которую пригибал ветер (желтая, на серых камнях)…

Ксиит плюхнулся в воду, и сразу встал на сильные лапы, затоптался, переваливаясь и плеская вокруг — вода не доставала даже ему до брюха. Даэд осторожно соскользнул, ведя рукой по крылу, встал, опуская взгляд. И сразу сильно расстроился, не понимая сначала, чему. На нем не было привычной брони, облегающей ноги от щиколоток. Ветерок трепал намокшие края коротких штанов по колено, через ночную воду еле просвечивали босые ступни. Свет падал с берега, оттуда тянулись по мелким волночкам тонкие огненные змейки, а под ними слой воды просвечивался до самого песка.

Даэд коснулся мокрого крыла и шагнул, глядя то на кляксы фонарей, то снова под ноги, страшась, вдруг подплывет непонятная местная нечисть. Но мелко, крупные твари не спрячутся.

Вода мягко протекала по коже, ветерок студил мокрую ткань на штанинах, трогал волосы, перебирая их на лбу и затылке. Берег приближался, чернея рассыпанными по кромке прибоя валунами в половину человеческого роста, а за ними светили фонари и квадратики окон, шумела музыка, кричали что-то детские голоса. И стояла над всем маленькая монетка луны с неровным краем.