Америkа (reload game) - фрагменты романа

— Ну, как… Как обычно принимают зятя из понаехавших! Представляюсь по всей форме: так, мол, и так — звать , по здешнему — Коля, царский сын с островов Елизаветы, инженерный факультет Петроградского университета, жить не могу без вашей , так что благословите, батюшка с матушкой, и все такое. Матушка, , — в слезы: «Это ж в Южные моря, страсть-то какая, они там, сказывают, по сию пору людей едят!» А батюшка, , на меня и не глядит даже, только пальцем своим корявым, лесорубским, в мою сторону тычет да бороду топорщит: совсем, мол, девка от рук отбилась, вот они — ваши каникулы у столичных тетушек, срам сплошной, и кого нашла себе, нет, кого нашла — мало что арап, так еще и нехристь, а копни поглубже — так небось и людоед в придачу! Ну что вы такое говорите, батюшка, урезонивает его (она, между прочим, только снаружи мяконькая, а внутри там — ого-, орудийная сталь…) — он православный, да и как бы я за нехристя-то, сами-то подумайте! Тут старикан меня впервые заметить соизволил и спрашивает — брюзгливо эдак и, чувствуется, с затаенной надеждой: «,?.. Никонианин, небось?» Но и тут ему ни единого шанса не оставила: «Да как вы могли такое подумать, батюшка! Он по нашей, по старой вере — сам отец Никодим его и крестил. Ну и чего вам еще от человека надо — справку с печатью, что он людей не ест?»

Тут старикан малость поостыл и разговор повел в конструктивное русло. Ну ладно, ухмыляется, царство твое нам без интереса, тем более что там небось пара хижин под тремя пальмами, а лучше скажи-ка ты мне, , вот что: мы тута водовод затеяли, так нужно перейти ущелье, пролет у фермы двадцать две сажени, — сосновый кругляк плюс тяжи железные... Короче, выдает он мне задачку на ! Мать честна, -то про отца говорила — «купец, купец», ну я и думал — , купи-продай, а он-то — лесопромышленник, во всякой инженерии сечет с пол-оборота!.. Курс мостостроения нам тогда сам Журавский читал — по приглашению Лобачевского, и про расчеты своего моста излагал во всех деталях, но поди вспомни так вот, навскидку — чего там было про касательные напряжения? Но вспомнил, однако, все формулы — благо у меня как раз на экзаменах-то и включается на полную — и посчитал в первом приближении, и вроде даже в цифрах не сильно проврался… Дед похмыкал недовольно, но уже, чувствуется, дал трещинку, а тут еще и улучила миг, зашла с фланга, обняла его и расцеловала в обе щеки, ну и — махнул он рукой: «Ин ладно! Накрывай, , на стол — знакомиться будем. Как бишь тебя — Коля? Водку-то пьешь?» — «А как же, — отвечаю, — особливо ежели под грибочки! Вот, помню, угощали меня как-то раз такими — рыжиками…» — «Ща сделаем!»

В общем, произвел я тогда на  вполне благоприятное впечатление. Он даже, как первый штоф осилили, к себе меня звал: «Слушай, на кой тебе то царство под пальмой? Ты же парень с головой, с образованием, за словом в карман не лазишь — значит, с людьми работать сумеешь. Давай к нам в Дом, инженером: через два года ты — начальник участка, через пять — Главный инженер, зуб даю! У меня ж на работников нюх…» Пришлось старика расстроить: «Вы же сами-то, , небось, не у тестя под крылышком карьеру ладили?» Тот только головой покрутил: «Тоже верно…»

вон у нас шафером был на свадьбе. А приданого, между прочим, за дали — паровой фрегат с пушками , во как!

Витька понимающе хмыкнул. Лесопромышленники Евстигнеевы, из семьи которых происходила нынешняя принцесса (и — тьфу-тьфу-тьфу — будущая королева), были почтенным, чисто семейным (такое до сих пор иногда случается среди новосибирских староверов) Домом; в компанейской иерархии они вряд ли стояли выше третьей дюжины, и снарядить в одиночку паровой фрегат было им, конечно, не под силу. Корабль явно представлял собой дар Компании дружественному Королевству, которое вынуждено было всемерно подчеркивать свой нейтралитет, демонстративно избегая прямых военных союзов с иностранными державами. Все это, как он понимал, и привело в итоге к подписанию давно продавливаемого кронпринцем договора о Вечном нейтралитете — единственно возможного варианта спасения для этой лакомой землицы. Как Коля умудрился протащить того брыкающегося и плюющегося верблюда сквозь игольное ушко Королевского совета — одному Богу ведомо, и Витек сейчас мысленно аплодировал талантам своего университетского друга.