Америка (Reload Game)

— Грузовая дрезина — это хорошая идея, Николай Николаевич: вчетвером как раз справимся… Да, и вот еще что: те, кто в храме — очень опасные люди, не стóит их недооценивать. Тут вокруг много болтают про «магию вуду»; я во все эти колдовские штучки не больно-то верю — благо мы с вами тоже умеем много чего смахивающего, на сторонний взгляд, на «магию», — но, однако ж, кое-что по этой части мы с вами наблюдали нынче утром в порту воочию… Словом, нам следует быть готовым к… неожиданностям, скажем так.

Боевики, похоже, отнеслись к предупреждению о «колдовских штучках» ровно так же, как и к остальным вводным — не выделяя его особо из планов местности, данных об охране храма и всего прочего, чем любезно снабдил их Штрайхер. Тлинкиты лишь ритуальным жестом призвали на помощь своего Священного ворона Йэла, а Ривера деловито перекрестился — по-католически, слева направо; что ж — задача техническая, и решать ее надо технически…

--- --- ---

— Мальчик — там, внутри, — едва слышно, одними губами, прошелестела Мария. — И — ему совсем плохо… я даже не уверена, жив ли он. Я его больше не чувствую…

— Ч-черт… А где внешняя охрана? — я что-то никого вокруг не вижу…

— Ее у них и нет: появиться тут после захода солнца — это надо вообще рехнуться… ну, как я рехнулась сейчас, на почве общения с тобой…

Храм вуду — деревянное двухэтажное строение нелепой конфигурации — вплотную примыкал к старой кладбищенской ограде, и ряды вычурных креольских надгробий казались в свете ущербной луны его безмолвной стражей. В окнах второго этажа скорее угадывались, чем виднелись какие-то перемещающиеся отсветы; на первом этаже окон не было вовсе.

— Значит, так. Если не боишься — побудь где-нибудь тут, снаружи, пока я не вернусь с мальчиком; тогда сразу же примешься его… ну, лечить, или расколдовывать, или как это у вас называется. Если через четверть часа меня не будет — всё, уходи немедля и поставь по мне свечку.

— Нет. Я с тобой.

— И думать забудь!..

— Это ты — думать забудь лезть туда в одиночку! А я уже взрослая девочка, солдатик, могу решать за себя сама.

— Маша, если ты это к тому, что я сейчас — «однорукий», то — всё в порядке, обезболивание твое работает превосходно. Ты мне там, внутри, будешь только мешать, уж поверь!

— Знаешь, если там, внутри, проводят сейчас тот самый ритуал… Скоро плохо, совсем плохо, будет не только мальчику, а и всем нам — просто ему пораньше, а нам попозже. Остановить ритуал в одиночку я не смогу, но вот на пАру с тобой — может, у нас что и станцуется…

— Ладно, — вздохнул ротмистр, — ты и в самом деле взрослая девочка, взрослей не бывает… В храме ты, как я понимаю, бывала?

— Еще бы! Чаще, чем хотелось…

— Значит, расположение помещений знаешь; уже легче… А что там сейчас творится внутри, сколько их, в какой они части здания — ты что-нибудь чувствуешь?

Она с полминуты сосредоточенно молчала, едва заметно помавая ладонями, будто ощупывая ими ночной воздух, а потом удивленно призналась:

— Ничего не понимаю! Людей внутри много меньше обычного — с дюжину, для важного магического ритуала это нормально. Но при этом внутри есть и кто-то совсем чужой!.. Чужак — в ближней к нам части здания, это что-то вроде склада инвентаря с отдельной калиткой; все прочие и мальчик — в дальней части, где у них алтарь. Как унган допустил присутствие вблизи постороннего — уму непостижимо!..

— Может, уверен что этот посторонний никому уже ничего не расскажет?

— Ну, разве что…

— Тш-шш! Смотри! — и он притянул ее к себе, отступив в непроглядную лунную тень, отбрасываемую кустом гибискуса.

Человек, поспешающий к храму по ведущей мимо них тропинке, был явно не из местных: высокий, прилично одетый чернокожий, непрестанно озирающийся по сторонам; ротмистр буквально физически ощутил исходящий от него запах страха, хотя трусом тот, похоже, не был. Совсем уж было изготовившись «брать языка» — в кавказском своем стиле, он был властно остановлен ладошкой напарницы:

— Тих-хо! Я всё сделаю сама. Твое дело — стоять рядышком, изображая собой зомби, оживленного магией мертвеца.

— Понятия не имею, как эти твои зомби выглядят!

— Он, надо полагать, — тоже…

Визитер (на ротмистра тем временем, как с ним иной раз случалось, снизошло: «Связной!») как раз выходил на «финишную прямую» к храму, чуть переведя уже дух и расслабившись, когда из лунной тени прямо перед ним внезапно вылепилась обнаженная девушка потрясающей красоты и промурлыкала:

— Иди ко мне, красавчик! Дай-ка я тебя поцелую — напоследок, а то мой зомби проголодался!

Каковой зомби и был ему явлен сей же миг; вышло вполне убедительно — Великий Режиссер сказал бы: «Верю!»

Момент был, вообще-то, стрёмный: клиент мог, к примеру, вовсе обезуметь от ужаса и переполошить своими воплями насельников капища, но тот лишь оцепенело прохрипел: «Прочь, демоны!», троекратно осеняясь крестным знамением — что смотрелось вовсе уж наивно…