Амазонки

– Неужели кто-то может поверить, что слепо преданная тебе кодомарха сможет сама поднять оружие на Лоту? Неужели можно предположить, что Антогора, глупейшая из предводительниц, переполненная только жадностью, страхом, жестокостью и свирепостью, может сама придумать эту хитросплетенную ложь? Я тебя обвиняю в убийстве полемархи Лоты, Священная Атосса, правом царицы Фермоскиры, правом члена Совета Шести. – Царица повернулась к двери, прошла несколько шагав, остановилась. – Завтра я предъявлю вам свидетельниц, которых вы сами облекли доверяем.

Царица вопросительно-вызывающе смотрела на Атоссу и ждала ответа. Сколько раз так было, сколько стычек прошло между ними, и всегда последнее слово оставалось за Атоссой. Что ответит Атосса сейчас, какой найдет выход? Священная долго молчала и потом, как бы про себя, а не в ответ Годейре, произнесла:

– Видимо, так угодно богам… не люди прядут нити судеб. Да будет так. Завтра соберемся на Совет. Иди, дочь моя, и будь спокойна – мы накажем виновных, кем бы они ни были.

Когда Годейра вышла, Священная сказала Антогоре:

– Сколько раз я зарекалась поручать тебе большие дела, сколько раз ты ставила под самые жестокие удары судьбы меня. Начиная с похода на Диоскурию. Уже хватит! Теперь я не стану защищать тебя на Священном Совете. И не хочу, и не могу. Я не вижу никакого выхода.

– Выход есть, Священная, – робко произнесла кодомарха.

– Какой?

– Одна из раненых – Беата. Дочь ясновидящей.

– Вот как! Гелону сюда. И немедля. Сама готовь лошадей.

«Все-таки боги не оставляют меня в беде, – подумала Атосса, когда сестра ее вышла. – Беата любит свою мать и послушает ее».

Жрицы храма не выходят на агапевессу и не рожают детей, но исстари заведено: если у девочки из паннория погибнет мать, то ее удочеряют служительницы богини Ипполиты. Девочки, как правило, не знают об этом и любят приемную мать как родную. Да и сами жрицы привязываются к сиротам, как настоящие матери. Когда-то удочерила Беату и ясновидящая. Спустя полчаса пришла встревоженная Гелона.

– Тут только что была царица…

– Я знаю.

– Она привезла печальные вести.

– Тоже знаю. Антогора сказала мне. Надо спешить.

– Ты сейчас же поедешь туда и пройдешь к Беате…

– Если меня допустят.

– Сделай все, что в твоих силах. Иначе…

– Я все понимаю, Священная.

– Время дорого. С собой не бери никого. Иди.

До селения рабынь Гелона добралась на рассвете. Чокея встретила ее настороженно, но, увидев, что она одна, впустила ее во двор.

– Я хочу пройти к раненым. Со мной снадобья.

– Кто тебя послал? Царица?

– Я сама.

– Я не могу, ясновидящая. Приказ басилевсы…

– Там умирает моя дочь Беата. Умоляю тебя.

– Но…

– Если она умрет, царица не простит тебе этого.

– Мне приказано не впускать ни одного человека. Даже Священную…

– Раненым не нужна Священная. Им требуются лекарства. Неужели ты думаешь, что я принесу своей дочке вред? Хочешь, встану перед тобой на колени…

Чокея долго стояла в нерешительности. Она тоже когда-то была матерью и понимала Гелону.

– Хорошо. Ты войдешь. Но только пусть об этом не знает никто. Я бы все равно не впустила тебя, но раненым очень плохо.

Гелона вошла в хижину и сразу поняла, что Чокея права. Беата лежала на соломе и тихо стонала. Вторая амазонка металась в жару – она была без сознания. Ясновидящая опустилась перед дочерью на колени, Беата открыла глаза:

– Мама… Мне плохо… Горит внутри… пить…

– Принеси воды, – Гелона раскрыла сумку и начала вынимать снадобья. Чокея вышла за водой.

– Я умру… мама?

– Ты будешь жить, дочь моя. Но я об одном прошу тебя – не говори, что ты видела, как убили Лоту.

– Как я могу…

– Священная и Антогора сживут со свету тебя и меня… Поверь мне – я знаю, что говорю.

– Но я уже… сказала царице…

– Вас никто не слышал. Откажись, если хочешь, чтобы мы были живы. Лоту уже не вернуть… Подумай, о себе и обо мне. Обещаешь?

– Я всегда слушала тебя…

– Вот и хорошо. Сейчас я посмотрю твою рану… Видишь, она не опасная. Чокея несет воду, сейчас мы омоем твою царапину, смажем снадобьем, и все будет хорошо.

Гелона приняла от Чокеи кувшин с водой, привычными к лечению руками омыла рану, смазала ее, туго перевязала. Затем принялась помогать второй амазонке. Закончив перевязку, сказала Чокее:

– Я здесь не была. Делай что надо.

Чокея вышла во двор, около нее появилась амазонка.

– Позови сюда всех.

Когда около хижины собралась вся свита царицы, Чокея сказала:

– К нам приехала ясновидящая. Поприветствуйте ее.

Амазонки молча выбросили вперед руки.

– Она приехала лечить раненых. Но басилевса приказала мне не допускать к раненым никого. И да простят мне боги и ты, ясновидящая, я вынуждена задержать тебя. Я велю убить всякого, кто попытается придти на помощь Гелоне. Делайте.

Амазонки окружили Гелону и отвели в соседнюю хижину.

Чокея спустилась к раненым…