Амазонка. Танцы с волками. Женский архетип в преданиях и мифах

В отличие от Фрейда, придававшего особое значение ранним годам жизни как решающему этапу в формировании моделей поведения личности, Юнг рассматривал развитие личности как динамический процесс, как эволюцию на протяжении всей жизни. Он почти ничего не говорил о социализации в детстве и не разделял взглядов Фрейда относительно того, что определяющими для поведения человека являются только события прошлого (особенно психосексуальные конфликты). С точки зрения Юнга, человек постоянно приобретает новые умения, достигает новых целей и проявляет себя все более полно. Он придавал большое значение такой жизненной цели индивида, как «обретение себя», являющейся результатом стремления различных компонентов личности к единству. Эта тема стремления к объединению, гармонии и цельности в дальнейшем повторилась в экзистенциальной и гуманистической теориях личности.

Согласно Юнгу, конечная жизненная цель – это полное проявление себя, т. е. становление единого, неповторимого и целостного индивида. Развитие каждого человека в этом направлении уникально, оно продолжается на протяжении всей жизни и включает в себя процесс, получивший название индивидуация. Говоря упрощенно, индивидуация – это динамичный и эволюционирующий процесс объединения, включения в состав целого многих противодействующих внутриличностных сил и тенденций. В своем конечном выражении индивидуация предполагает сознательное проявление человеком своей уникальной психической реальности, полное развитие и выражение всех элементов личности. Таким образом, архетип самости становится центром личности и уравновешивает многие противоположные качества, входящие в состав личности как единого главного целого. Благодаря этому высвобождается энергия, необходимая для продолжающегося личностного роста. Итог осуществления индивидуации, очень непросто достигаемый, Юнг называл самоосуществлением. Он считал, что эта конечная стадия развития личности доступна только способным и высокообразованным людям, имеющим к тому же достаточный для этого досуг. Из-за этих ограничений самоосуществление недоступно подавляющему большинству людей.

Символика архетипа, как и смысл всякого символа, необычайно многозначна. Архетипы «богаты предчувствиями и в конечном счете неисчерпаемы», «неописуемы уже в силу богатства своих отношений». Им свойственны «почти необозримая полнота соотнесений, недоступность однозначной формулировке» и «принципиальная парадоксальность». Это отличает их от наших рациональных понятий и суждений. Многозначность архетипа создает нечто вроде многослойного сгустка – концентрата смыслов и связанной с ними энергии эмоций и действий, обогащающих и преумножающих друг друга.

Многие из образов, которые мы видим во сне, – проекция того или иного архетипа.

В сновидениях они проявляются в форме, доступной нашему восприятию. Если человеку приснилось нечто напоминающее мандалу, это явный признак того, что он на пути обретения новой целостности и полноты жизни. Архетипические образы также можно найти в мифологии и фольклоре, в литературе, живописи, скульптуре.

Юнг как-то назвал архетипы «органами души». Они помогают нам «переработать», пережить, понять, принять очередные жизненные перипетии и прийти к внутреннему единству, нарушенному этими событиями. Архетипы подсказывают неведомые доселе, но необходимые ответы на те сложные вопросы, которые ставит перед людьми жизнь. Почему архетипы обладают такой целительной и пророческой силой? В символической концентрированной форме архетипы содержат в себе накопленный человечеством опыт переживания типичных жизненных драм – проверенные тысячелетиями модели поведения в жизненных критических ситуациях и способы их осмысления, принятия. Юнг пишет: «В каждом из этих образов кристаллизовалась частица человеческой психики и человеческой судьбы, частица страдания и наслаждения – переживаний, несчетно повторявшихся у бесконечного ряда предков, в общем и целом всегда принимавших один и тот же ход». Архетип активизируется и начинает активно действовать, когда наша жизнь повторяет ту же «специфическую сцепленность обстоятельств».

Любая архетипическая ситуация символична: похороны, рождение ребенка, духовный кризис, ситуации «любовного треугольника», преследователя и жертвы, Отелло и Дездемоны, Ромео и Джульетты, Эдипа, Сизифа или Прометея. Она отличается от других жизненных событий тем, что вызывает особенно бурный поток переживаний, затрагивает струны души, о существовании которых человек раньше и не подозревал. И он начинает «переживать архетип», как это делали до него многие поколения людей, используя их опыт, опираясь на их незримую поддержку. Архетипическое переживание, как говорит Юнг, «пробуждает в нас голос более громкий, чем наш собственный».