Амаркорд смерти

Сара замешкалась. Наверняка сперва она хотела ответить на вопрос, но, взвесив все за и против, решила этого не делать. Если имя известно лишь Дженнифер, то Сайлент сделает все возможное и невозможное, чтобы добраться до девочки и узнать его.

– Не скажете, да? – сказала Кара.

– Мне жаль, – доктор Пэйн закрыла глаза.

Кара выдохнула. Ее распирал гнев. Если бы сейчас она оказалась в одном помещении с этой женщиной, то живой бы она оттуда не ушла. Да, Сара хочет спасти ребенка и готова сделать все что угодно, пойти на любые преступления, обманы и шантажи, но легче Каре от этого не становилось.

– Если вы знаете, кто управляет ядром, то почему просто не отключите его тело от установки? Убейте ублюдка в реальном мире и дело с концом! – сказала Кара.

– Слишком опасно, – ответила Сара. – Я не знаю, как поведет себя ядро. Есть шанс, что из-за его смерти, вся связующая сеть между пользователями рухнет, нанеся непоправимые последствия мозгу каждого погруженного.

– И пока там ваша дочь, вы рисковать не собираетесь, – констатировала Кара.

Дверь туалета выбили: даже стучать не стали. Деревянное полотно с треском вылетело. В проеме появился Шалем, по уши обдолбанный наркотиками. Совершенно пустой взгляд. Безумная улыбка на лице. Полуночник стоял в одних плавках, задранных чуть ли не до груди, и сапогах с грубой металлической подошвой. Рука сжимала рукоять мачете.

За его спиной лежали две женщины в крови. Те, кто разрешил Каре уединиться в уборной. Шалем основательно порезал им лица: Кара видела глубокие кровоточащие борозды.

Когда детектив вновь посмотрела на зеркало, то доктора Пэйн и Уильяма Доусона она там уже не застала. Ублюдки снова бросили ее в клетку к зверю, не дав даже палки для самообороны.

– Скучала, малышка? – спросил Шалем, слизывая кровь с клинка мачете. – Я вот сильно соскучился…

***

Шалем со своими прихвостнями сопроводил Кару вниз. Все это время она слышала насмешки у себя за спиной. Чувствовала пальцы Полуночников на своей коже. Узкие коридоры Скай Плаза казались бесконечной дорогой на Голгофу. То место, где ее распнут.

Шалем аж слюной исходил, глядя на открытое платье детектива. Кара знала, что ему уже не терпится сорвать эту черную тряпку и наброситься на ее тело, как на кусок мяса в голодный год. Единственное, что его сдерживало, скорее всего, было наказом брата. Кара заметила, что в их паре Шахар имел больше влияния. Да и по мозгам он был в разы умнее.

В итоге Кару усадили за стол в самом центре сборища возле входа в отель. Все это собрание больше смахивало на какой-то сюрреалистичный пир викингов. Составленные рядом столы со всякими мясными блюдами, кубки с вином. Костры, на которых вертелись то ли туши животных, то ли людей: Кара уже ничему не удивилась бы.

Пленники, подвешенные на столбах, нескончаемо стонали. Пока Полуночники пили и жрали, истерзанные мужчины и женщины истекали кровью всего в метре от них. Единственное, что радовало, что доктор Пэйн не додумалась запихнуть в свою адскую установку маленьких детей. Смотреть на страдания ребятишек Кара бы точно не смогла.

Шахар встал из-за стола и поднял огромный бокал, наполненный бордовой жидкостью. Металлические шипы на плечах его потертого кожаного плаща сверкали бликами восходящего красного солнца. Редкие светлые волосы, зачесанные назад, были собраны в вялый клубок на макушке. На бледном лице просматривались вены, словно Шахар был настоящим вампиром.

– Дети мои! – поднял он бокал вверх. – Сегодня ночью мы одержали великую победу! Сегодня ночью наш клан убил и поработил противников. К величию есть только один путь! – заорал Шахар. – И этот путь проходит через страдания! Мы заставили наших врагов страдать! Теперь у нас много рабов, еды для Цербера и припасов! Теперь мы короли!

Полуночники радостно закричали. Парочка безумцев схватились за плети и начали хлестать подвешенных пленников, превращая их тела в кровавый фарш. Несколько капель крови упали в пустую тарелку Кары, стоящую на столе.

– Сегодня нам есть что отпраздновать! – вновь заорал Шахар. – Так празднуйте же. Вы это заслужили!

Наполненные кружки застучали о столы. Поднялся оглушающий вой пьяной толпы. Полуночники смахивали на дикарей: белая краска на лицах, словно они воины древних племен, рваная одежда и совершенно безумные глаза, в которых напрочь отсутствовала человечность.

Кара осмотрелась…

Грэм Сайлент сидел в самом углу, спрятавшись за широкими спинами воинов. Абсолютно безучастное лицо выдавало его скуку. Казалось, Сайлент думал о чем-то своем, и вся эта пафосная речь и реакция толпы его совершенно никак не волновала. Все что его заботило – это еда в тарелке. Грэм ел так страстно, словно голодал до этого год.

– Не обращайте на меня внимания, – сказал он. – В реальной жизни у меня очень слабые вкусовые рецепторы. Я не чувствую вкуса. Черт, – Сайлент впился зубами в сочный кусок мяса, – это божественно.