Амарант

– Я еще, это… не все. Ну, дык поймали мы его. Уже готовились привить и вырезать позвоночник, но тварь сдалась и взмолилась о пощаде. В таких ситуациях мы должны действовать по обстоятельствам. Я решил, что крамольный заслуживает пощады на время. Он не атаковал солдат, а лишь прятался. Связали его и поволокли в темницу. Допрашиваем и пытаемся разобраться в его бреду. Попутно пробуем его вылечить. У еретика загноился глаз, да так, что когда его поймали, то у него уже лицо черное от гноя было все. А я тогда фивань учить опять пытался. И книгу с собой на дежурство притащил. Когда караул сменялся, оставил на полу. Этот монстр книгу-то стащил по-тихому. Другие стражники и не заметили. И вот я потом еду ему в камеру приношу, а он мне на фиванском «спасибо» говорит.

Все ахнули.

– Ага. Страшно было. Поначалу. Я знания напряг и попытался с ним поговорить. А он на фиване и отвечает, и говорит, будто учил ее лет десять, а не пару дней.

– И что, что говорит-то?

– Да ничего полезного. В основном о том, что книги – зло, культура – зло, языки – зло, и все такое. Хозяева придут – и всем нам кранты. Нужно вернуть старые порядки, пока не поздно.

– А как он фивань-то выучил? Она же сложная.

– В том-то и суть. Видать, крамольный умный шибко попался. А может, из-за влияния сущностей такой. Обычно еретики деградируют до уровня животных. В общем, после исследования его логова стало ясно, что он от группы отбился. Сейчас эту группу ищут. Может, кого-то уже поймали.

По толпе прошли восторженные возгласы, и теперь уже никто не воспринимал Рехора как чужака и коменданта. Теперь он стал частью хутора, хоть и всего на один вечер. Солдату тут же принесли кружку настоя из шишек и мясо. Яромир отошел в сторону, желая избежать неудобных вопросов. Молодежь вернулась на поляну и продолжила танцевать под необычную, но очень красивую мелодию народных инструментов.

Неподалеку от поляны для танцев начали накрывать стол, теперь пришла очередь охотников есть, и блюда для них были подобающие. Разнообразное мясо, птицы, дикая свинья, заяц, несколько телячьих вырезок, купленных на рынке в городе, и практически полное отсутствие овощей. Лишь на одном подносе лежала кучка соленых огурцов, но никто из сельчан, кроме самого старого охотника, к ним не прикоснулся. Яромира попросили присоединиться к трапезе, но после нескольких минут прослушивания непристойных историй охотников он понял, что у него напрочь пропал аппетит. Поэтому он взял себе небольшой кусочек грудки и совсем немного настойки. Однако коменданта истории не смутили, и он с удовольствием вгрызался в стейк, слушая про беднягу, насадившегося на сук в лесу.

Когда Рехор отошел от стола, к нему тут же подбежали две женщины среднего возраста. По их виду сразу стало понятно, что они хотят пристать к диковинному гостю и задать ему множество неприятных вопросов. В первую очередь они начали расспрашивать коменданта, по какому делу он прибыл в хутор, а когда узнали, что он направляется в город, стали интересоваться зачем. Комендант отшучивался и не отвечал на вопросы, проявляя максимально возможную сдержанность. Затем сплетницы сделали вывод, который им показался очевидным. Комендант – та еще сволочь, а едет он в город, чтобы помочь строить проклятый трирельс. И отчасти они были правы.

В последнее время все больше народа открыто выражало недовольство масштабным изобретением, пошли слухи, что в каком-то хуторе хотят саботировать строительство. И никакого компромисса. Городской управляющий хотел договориться с хуторами мирно, предлагал работу, жилье, и не за стеной, где ошиваются крамольные, а прямо в городе, и все это бесплатно, но каждый раз получал отказ, а то и угрозу. Вот и решили, что строительство, каким бы недовольством оно ни сопровождалось, нужно завершить, а с проблемами разбираться потом. Естественно, это только ухудшило ситуацию, и теперь Рехора, которого уже признали виновным, засыпали аргументами, которые должны были его «образумить», а также перемежали доводы оскорблениями. Служащему пришлось выслушивать речи о важности природы и о том, что ни одна постройка не должна настолько вредить окружающему миру, также сплетницы не упустили шанса упрекнуть солдата в том, что он за деньги готов встать на защиту любого, даже самого мерзкого мнения. Комендант не перечил им, не перебивал и не пытался уйти, молча слушая ту чушь, что говорит каждый, кто хочет оставить лес в прежнем состоянии.

– Дамы, дамы, что вы пристали к гостю? Он же только-только пришел, ни поесть, ни повеселиться, ни выпить нормально не успел, а вы к нему с разговорами, – вдруг раздался мужской голос за спинами. Троица споривших обернулась, и перед ними предстал молодой мужчина, он, улыбаясь, подошел к компании и отвел Рехора в сторону, сплетницы же молча на это смотрели и, когда комендант со спасителем ушли, вернулись к своим делам. Яромир взял кружку и пересел поближе, чтобы лучше слышать разговор.

– Ох уж эти двое, им только дай повод – раскудахтаются будь здоров.

– Угу.