Амара

Что, если это было лезвие? То самое, которым исполосовали груди Вирджинии?

Пришла моя очередь?

Но это было легкое касание. Нежное. Влажное.

Это язык?

Чей-то язык слегка касался головки его члена.

Он вспомнил глубокий мужской голос, который давал ему указания...

О, Господи, только не это!

Рефлекторно парень хотел отпрянуть, но панель, на которой он лежал, крепко прижимала его к потолку клетки. Он не мог сдвинуться ни на долю дюйма, зажатый как в тисках. Только его член свободно болтался в отверстии, и его... он не мог в это поверить, но его лизали быстро мельтешащим языком. Сначала только головку, потом язык опустился вниз по стволу.

Неожиданно его пенис обхватили пальцами. Нежно. Осторожно.

Но потом движения стали более решительнее. Его член удерживали вертикально, насаживаясь на него ртом, глубока заглатывая.

Дальше в ход пойдут зубы?

Именно это показывало ему его разыгравшееся воображение.

Зубы крепко сжимаются вокруг члена. Кусают его, разрывая плоть.

Он с трудом удержался от крика, но у него получилось его проглотить, не дав ему вырваться наружу. Парень чувствовал, что от этого зависит его выживание.

А затем произошло нечто еще более шокирующее.

Предельное предательство его тела.

Эд осознал, что его тело реагирует на ласки. Он чувствовал, как его член пульсирует, выпрямляется, отвердевает, увеличиваясь во рту незнакомца.

Персекс над ним прогибался в тех местах, куда ступал его похититель.

Кто бы ни был над ним, он был очень активен. Он перемещался по крыше, занимая более удобную позицию, чтобы отсасывать ему.

Что же это такое? Почему мой член встал в такой безумной ситуации?

Эд почувствовал отвращение к себе...

Хуже того, он почувствовал возбуждение. Непроизвольно парень попытался вращать бедрами, подаваясь вперед к ласкающему его рту. Его сердце колотилось. Он бы извивался от удовольствия, не будучи сжатым с двух сторон.

Потом рот исчез.

Облегчение?

Разочарование?

Парень не знал, какая эмоция была сильней. Слюна остывала на головке его члена. Тот пульсировал, возвышаясь над клеткой, как антенна.

Затем произошло нечто такое, от чего он едва не задохнулся, не веря в происходящее.

И все же не мог отрицать очевидное, то, что делали с его членом.

Он сжал ладони. Стиснул зубы. Поджал пальцы ног так сильно, что у него свело лодыжки.

Кто-то насаживался на его член. У него уже был опыт секса, и Эд прекрасно помнил эти ощущения. Он понимал, что кто-то сейчас по сути трахает его, оседлав его член сверху.

Но кто?

Парень чувствовал, как его член входит и выходит из незнакомого тела, как кто-то медленно... очень медленно скользит по его эрегированному стволу.

Он ничего больше так не хотел в жизни, чтобы его член обмяк.

Но коварный кусок мяса продолжал оставаться таким набухшим, что казалось, будто вот-вот лопнет. У него никогда не было такого мощного стояка, как сейчас. Казалось, что он даже увеличился в размерах. Эд почувствовал, как глубоко входит членом в тело похитителя.

Но во что именно?

Он чувствовал влажное нутро, сжимающиеся мышцы.

Это напомнило ему, как Дженни насаживалась на его член.

Но был еще этот глубокий мужской голос...

Боже правый, я наслаждаюсь этим... нет, боже, я не хочу никого трахать в задницу. Тем более какого-то мужика.

Прошло совсем немного времени, прежде чем парень почувствовал, что готов кончить.

Вот тут то Эд и вспомнил слова Марко о том, что нужно беречь силы. Он знал, что должен сдерживаться, видимо имея в виду, пока его похититель не будет удовлетворен.

Но движения сверху продолжались. На его член насаживались все быстрее и ритмичнее.

Понимая, что кончать сейчас нельзя ни в коем случае, парень старался отрешиться, пытаясь подумать о чем-то другом, чтобы вытеснить плотскую похоть из головы и отсрочить семяизвержение.

Эд не знал, насилует его один человек или несколько, но склонялся к последнему – один человек не мог быть настолько ненасытен, чтобы прыгать на нем в течение нескольких часов. Он слышал задыхающиеся стоны, но тот, кто был сверху не проронил ни слова.

До него донесся скрип, и пленник понял, что это, должно быть, вспотевшие руки давят на персекс сверху, усиливая давления на его тело.

Эд сосредоточился на боли, когда ребра ему сдавило до такой степени, что казалось сейчас те начнут трескаться. Боль отвлекала его от оргазма.

Он не может позволить себе кончить, пока похитителю или похитителям не надоест развлекаться с ним.

Он боялся того наказания, которое могло последовать за тем, если тот, та или те, что были сейчас сверху не будут удовлетворены.

В темноте он ничего не видел. Ничего не слышал, кроме скрипа влажных ладоней о персекс и приглушенных вздохов. Никаких слов.