Амальгама #2: Хозяйка перекрестков

— Обратно на болота? — спросил я.

— А куда ж ещё? — невесело усмехнулся он, сплюнув в сторону.

— Ты ведь догадывался, что там будет засада. Но всё равно пошёл?

Главарь скривился, словно этот вопрос причинил ему физическую боль.

— Ты, видно, никогда не был в отчаянии, наёмник. Это был хоть какой-то шанс. Как там, в повозке, кстати? Что они везли?

— Не знаю. Но, кажется, пустышка. Может, просто кирпичей каких-то нагрузили для веса.

Он кивнул, будто в чём-то окончательно уверился. Развернулся было, чтобы снова бежать, но спохватился. Долго копался за пазухой, пока не выудил уже знакомый кошель с деньгами.

— Держи. Мне они всё равно уже не понадобятся.

Я поймал кошель на лету. Ответить ничего не успел — Горан нырнул в заросли. Вскоре о нём напоминали только колышущиеся верхушки камыша. Крики погони тоже становились всё дальше. Кажется, удалось оторваться.

Перед глазами всё ещё мелькали картины ожесточенной схватки под мостом. Я мотнул головой, отгоняя жуткие воспоминания. Чтобы отвлечься, развязал оставленный разбойником кошель, высыпал часть монет на ладонь.

Грубовато отчеканенное серебро с гербами, изображающими голову вепря. Но среди неказистых монеток затесалась и одна золотая — заметно крупнее и с уже знакомым рисунком на аверсе. Монета Лабиринта. Я отделил её и убрал в Суму. Остальное, возможно, исчезнет, когда я покину Осколок.

Я невесело усмехнулся. Да уж. И нашим, и вашим. С обеих сторон умудрился плату взять. Только вот почему так погано-то на душе?

Ком грязи прилетел откуда-то справа, выбив у меня из рук кошель. Разлетевшиеся веером монеты плюхнулись в воду, будто стайка мелких серебристых рыбёшек.

Да твою ж мать!

— Тебя только тут не хватало, уродец! — рявкнул я в спину убегающему карлику.

— От урода слышу! — неожиданно отозвался тот обиженным скрипучим голоском — таким тонким, что совершенно не вязался с внешностью.

В меня полетел еще один ком грязи, но я увернулся и, ориентируясь по траектории снаряда, рванул вперёд, пока хулиган не успел далеко отбежать.

Тот, кажется, не ожидал от меня такой прыти. Я почти схватил коротышку за шкирку — у него как раз был весьма удобный для этого стоячий воротник. Но поганец, проявляя невероятную изворотливость, выскользнул и, прошмыгнув у меня подмышкой, побежал в другую сторону, шлёпая по воде штиблетами, как огромная утка. Я успел лишь напоследок сбить с него его уродливую шляпу.

— Попробуй, догони! — крикнул он и разразился таким бесячим визгливым хохотом, что захотелось заехать ему по башке чем-нибудь увесистым.

Наклонившись, я поднял его помятый цилиндр. Когда-то он, возможно, выглядел шикарно — шёлковый, с широкой зелёной полосой посередине. Но сейчас он даже форму держал с трудом и был больше похож на сморщившееся голенище сапога.

Шлёп-шлёп-шлёп… Из зарослей донеслись приближающиеся шаги карлика.

— Эй, ворюга! Шляпу отдай! — выкрикнул он с безопасного расстояния.

Первым порывом было зашвырнуть этот дурацкий цилиндр подальше в камыши — пусть побегает. Но я удержался. Вместо этого сжал головной убор посильнее, делая вид, что собираюсь порвать его. Этим вызвал нечленораздельный вопль, в котором сквозь злобу и возмущение проскальзывали умоляющие нотки.

— Не тро… Не-не-не-не! Испортишь мне шляпу, негодяй! Отдай, говорю!

— А то что?

Ответом был еще более злобный вопль, завершившийся длинной тирадой на каком-то незнакомом языке. Но, судя по всему, это была отборная брань.

Я, не обращая внимания на возмущенные крики, зашагал в ту сторону, в которую мне указывал Горан. Там местность постепенно шла в гору. Глядишь, и выберусь, наконец, с этого треклятого болота. А там и до выхода с Осколка недалеко.

— Эй, ты куда? Отдай шляпу, говорю!

Мне вслед снова полетел здоровенный шмат грязи. Плюхнулся совсем рядом, и я снова сделал вид, что собираюсь порвать цилиндр.

— Ай-вай-вай! Не порть вещь!

— А ты отвяжись от меня! — процедил я. — Чего пристал? Ты кто такой вообще?

Коротышка, к моему удивлению, затих. Я даже остановился ненадолго, прислушался. Тихо.

Какой-то сюр… Если бы не эта дурацкая шляпа в руках, я бы даже подумал, что мне всё это мерещится…

Я прошел еще с полсотни метров и уже выбрался на сухую почву, когда из зарослей высокой травы прямо передо мной снова вынырнула уродливая морда коротышки. Без цилиндра он выглядел еще отвратнее — хотя, казалось бы, куда ещё. Но до этого шляпа хотя бы прикрывала его безобразную, покрытую темными пятнами лысину, обрамленную прядями жидких засаленных волос.

— Ты что, правда, не знаешь, кто я? — с долей обиды переспросил он.

Торопиться с ответом я не стал. Вместо этого рассмотрел незваного попутчика повнимательнее, раз уж появилась такая возможность. И чем больше я к нему приглядывался, тем яснее становилось, что уродец совсем не прост. Он настолько выбивается из общей картины, сложившейся у меня при посещении этого Осколка, что это не может не настораживать. Он точно чужой здесь, как и я. И, кажется, не простой смертный. Скорее какой-то демон.

Ещё один родственничек Эреш и Козлоногого?