Алый листопад

— Ох не нравится мне эта затея, ох не нравится… — сказал Гархунд. Фургар отхлебнул прохладного эля и громко рыгнул. Эхо раскатилось по всей комнате. Орк посмотрел на него испепеляющим взглядом.

— Ой… — лишь выдавил из себя тот. Грол’Даман подошел к железной двери и полез за пазуху, достав тяжелую связку ключей. Четверо дворфов выстроились за его спиной. Он сделал несколько поворотов в замке, и тяжелый механизм поддался. Однако, дверь не открылась.

— Не понимаю… — орк приложился всем телом и с ревом надавил ещё раз. — Не открывается! Брор, подсобни мне! — стражи, что есть сил навалились на врата, но те все равно остались неподвижны.

— Может замок просто заржавел? — предположил Хейрим. — А ну, ребята! Давайте все вместе! — пятеро дворфов и орк с силой навалились на дверь, кряхтя и поливая гадостями старые, ржавые механизмы. Врата загремели и резко подались вперед, и компания с грохотом повалилась на пол. Пред их взором открылся узкий пещерный проход, медленно поднимающийся вверх. Стражи помогли членам совета встать на ноги, и все вместе они зашагали вперед.

* * *

Пот лился ручьями с лица избитого Мандруда, а вымазанные в крови волосы застилали грязное лицо. Он открыл глаза и увидел, как его истоптанная, разорванная в подошве обувь, оставляла на песке длинный след — вампиры тащили его тело на городскую площадь. Дворфа посадили на колени с остальными пленными в освященной бронзовым отражением горнов, торговой площади. Он огляделся по сторонам и увидел сплошь и рядом знакомые лица: побитые, измотанные и окровавленные жители Дунгорада в полуобморочном состоянии, окружали Мандруда ровными рядами. Он чуть приподнялся с колен и пал духом от увиденного: сотни мертвых горожан устилали пустующие улицы. Он опустил голову вниз…

Вампиры собрали почти всех, кому не посчастливилось умереть, и посадили тех коленями на жесткий песок. Мандруд посмотрел в центр площади сквозь знакомые головы, и увидел нечто весьма необычное: вампир, облаченный в темно-золотую броню, шагал вдоль пленных и выделялся особой властностью и силой от своих кровных сородичей. Его грубое, покрытое шрамами лицо украшал необычайно мощный и гордый подбородок. Он бросил на пленных надменный взгляд и заговорил:

— Жизнь! Смерть… — рассуждал он вслух — Все имеет начало и конец. Там, где рождается день — умирает ночь. Где умирает ночь — рождается день. — его низкий голос отдавал легкой иронией и глубоко проникал в подсознание. — Казалось бы, вечный цикл, неподвластный магии и времени, верно? — Лицо вампира было необычайно бледным. — Но, что, если я скажу вам, что могу повлиять на ход вечности? Что если жизнь, как и смерть — вполне подвластный процесс? — он остановился на миг и посмотрел в глаза Мандруду, затем, зашагал в другую сторону. — Все мы знаем легенду воссоздания Аэш’Бирна — битву двух богов. И вы скажете мне: Рогареса и Акхинала! Один из них — сама сущность света и воплощение жизни! — вампир говорил необычайно вдохновленным голосом. — Рогарес! — резко вымолвил тот. — Второй же — смерть и тьма во плоти. И мы… — воин развел руками, словно пытаясь охватить всех пленных в свои объятия. — Всего лишь временные гости в мире двух, могущественных богов! Нам не дано решать, когда родиться, и когда умереть. Но! Я говорю вам, что сегодня история изменит свой ход! Я лично дам вам возможность управлять… Нет. — он погрозил пальцем. — Не жизнью, а смертью! Да-да! В отличии от Рогареса и Акхинала, я дарую вам шанс самим распорядиться своей судьбой! — он улыбнулся и заговорил быстрее. — В моих жилах течет кровь самого Черного Дракона, и я предлагаю вам дар: вечную жизнь, наполненную могущественной силой, освобожденную от оков болезней и хвори… Или неминуемую смерть! Ты! — вампир показал на пленного в толпе. — Приведите его сюда! — Мандруд взглянул на площадь и увидел, как захватчики сажают Сгрута на колени перед бледнолицым воином.

— Какой путь ты выберешь для себя? — спросил он у дворфа.

— Тот, что ведет в покои твоей матушки. — ответил ему Сгрут и громко засмеялся. Вампир посмотрел ему в глаза и, спустя миг, начал хохотать вместе с ним. Вся площадь замерла в оцепенении: палач и жертва разливались громким смехом.

— Довольно! — сказал вампир и схватил дворфа за горло. — Узри же бездну, смертный. — он поднял его в воздух и переломав шею Сгрута одной рукой, бросил бездыханное тело на землю.

— А примешь ли ты честный бой?! — крикнул ему Мандруд. Вампир посмотрел на разведчика.

— Ты хочешь бросить вызов мне? Ха-ха-ха! — засмеялся он. — Что ты предпочитаешь: меч или молот?

— Дайте мне молот. — Мандруд поднялся с колен.

— Ко мне его! — сказал вампир и посмотрел на огромного орка. — Хейн! Молот! — Огромный, тяжело экипированный орк, бросил эбонитовое орудие убийства, словно деревянную палку, точно в руки храброго дворфа. Мандруд легко поймал полутораметровое оружие смерти и даже не пошатнулся.

— Давай, смертный. Не искушай мое терпение. — вампир улыбнулся, достав со спинных ножен длинный, стальной меч.