Алмазы для Золушки

Разглядывая в иллюминатор соломенные крыши, капища и загоны для скота, Бонгани пребывал в благостном настроении. Миссию можно было считать завершённой: экспедиция под его руководством не только отыскала потерянные алмазы, но – с учетом того, как всё удачно повернулось с Абрафо и Рафаилом, – существенно улучшила расстановку фигур в разыгрываемой партии. Через несколько часов вертолет приземлится на аэродроме БББ, и можно будет приступать к следующему пункту плана – укреплять собственные позиции в той игре на повышение, которую предложил ему Афолаби, выпустив из тюрьмы и назначив руководить поисками месторождения Архангелов.

Бонгани услышал, как командир пилотов, выглянув из кабины, обратился к нему с каким-то вопросом, но слов не разобрал.

– Телефонограмма, – повторил командир громче, но так, чтобы не было слышно остальным членам экспедиции, которые сидели дальше по салону.

Мгновенно сорванный с места, встревоженный Бонгани прошёл к кабине пилотов.

– Приказано сесть на базе «Зет», – тихо сказал командир, когда Бонгани подошёл вплотную. – И ждать дальнейших указаний.

Бонгани окончательно помрачнел. Он не любил резких изменений планов, зная по опыту, как плохо они могу заканчиваться. Когда именем восставшего революционного народа его отправляли на Ферму дядюшки Тома, всё тоже произошло внезапно – и тоже в воздухе: экипаж самолёта, в котором он летел в Анголу на тайные переговоры с тамошним премьером, получил приказание вернуться в аэропорт Хараре. Тогда, правда, лётчики не проявили к нему ни малейшей лояльности – просто заперлись в кабине и сообщили о «высочайшем приказе» по внутренней связи.

В этот раз хотя бы пилоты проявляют должное уважение и не теряют, с перепугу, понятие о служебной дисциплине. На какой-то момент в голове Бонгани даже пронеслась шальная мысль: не сговориться ли с экипажем, не рвануть ли в соседнюю Анголу, из которой можно было бы выторговать себе безопасность у французов или американцев? Но в салоне как раз французы и комиссар ООН – их похищение поставит его вне закона во всем цивилизованном мире! Да и опасаться сейчас оснований нет – победителей, как известно, не судят…

– Причина не указана? – на всякий случай спросил Бонгани, хотя знал, что если бы причину сообщили пилоту, он бы об этом сказал.

– Нет, – покачал головой пилот.

Бонгани некоторое время задумчиво поглаживал торчавшую из кобуры рукоятку Gloka. Но ничего не придумал.

– Выполняйте, – распорядился он.

– Есть, – кивнул командир.

Остальные члены экспедиции уже смотрели на Бонгани, ожидая пояснений, – всех насторожило, что их руководитель шепчется о чём-то с командиром воздушного судна.

– Садимся на запасном аэродроме, ждём дальнейших указаний, – коротко бросил Бонгани и грузно опустился на своё место.

На посыпавшиеся со всех сторон вопросы ответил привычной отмашкой – дескать, всё потом!

Через несколько минут вертолет приземлился на пятачок гладкого бетона посреди весьма живописной территории, отделённой от леса высоким забором с натянутой поверху колючей проволокой.

Меньше всего база «Зет» была похожа на огороженный кусок джунглей. Во время посадки наблюдавшие из иллюминаторов люди успели разглядеть поблескивающие в нескольких местах фонтаны, искусственные водопады, клумбы и симпатичные, европейского покроя коттеджи, рассыпавшиеся вдоль изящно изогнутого продолговатого бассейна.

Приземлившихся встречали трое военных. Как только лопасти вертолёта неподвижно застыли и по приставленному техниками трапу спустился Бонгани, офицеры подчёркнуто уважительно отдали ему честь. Предупреждая вопросы, старший – судя по погонам, майор пехоты, доложил:

– Указание лично господина Афолаби.

– Вот как?

Бонгани – хоть и выказал майору некоторое удивление, ожидал чего-то подобного. Принимая в расчет механику действующей в Борсхане иерархии власти, только президент мог отдать подобный приказ. Но президент не вмешивается в дела, которые считает ниже своего уровня. А такими в последние три года, когда в стране установилась редкая для горячего во всех смыслах континента стабильность, президент считает почти всё происходящее в стране. А вот Афолаби есть дело до всего. Директор Алмазной корпорации – большой любитель провернуть пару-тройку комбинаций, способных, по его мнению, украсить игру. Да, решение Афолаби оспорить невозможно.

– Вам приказано пробыть здесь три дня, – добавил майор нейтральным тоном, лишённым каких бы то ни было эмоций. – Любая внешняя связь запрещена. В вертолете должна быть отключена рация и сняты элементы питания. Приказано также сдать телефоны и любые другие средства связи. Вам отведены домики, вы не будете знать недостатка ни в еде, ни в питье, ни в развлечениях.

– Ну, что ж, – улыбнулся Бонгани. – Указания руководства следует выполнять!

Он обернулся к участникам экспедиции, в тревожном ожидании толпившимся у распахнутого люка, и кивком головы велел им выходить.

– Не берусь предсказать, что нас ждёт через три дня, – сказал он. – Но эти дни стоит провести так, будто вы очутились в гостях у арабского эмира. Во всяком случае, я так и собираюсь сделать.