Алмазы для Золушки

Таким образом, Джелани Афолаби и Ахмед бин Касим с самозабвенным упрямством первобытных охотников размеренно переставляли обутые в высокие ботинки ноги по добела прожаренной почве борсханской саванны, в кольце самых отборных бойцов лучших спецназов двух стран. Чуть впереди Джелани шагал проводник – невысокий, средних лет мужчина из племени тутси с копной кучерявых волос, в которых уже хорошо заметна седина.

Носороги в дикой природе исключительно чутки и осторожны – не в пример собратьям, обитающим в национальных парках, которые позволяют автомобилям с туристами подъезжать вплотную, терпят их беспардонные фотообъективы и гугнивый многоголосый бубнёж. Правда, и у тех особей, которые извращенной волей европейцев превращены в живые экспонаты, изображающие опасных диких зверей в естественной среде обитания, случаются всплески оборонительной агрессии: помятые и перевернутые легковушки, беспечные смельчаки, схлопотавшие рогом в промежность и оставшиеся инвалидами на всю жизнь, а то и растоптанные, превращенные в кровавое месиво – довольно частый исход бестолковых экскурсий белых людей по огороженной, утыканной видеокамерами территории, имитирующей Африку.

Для настоящего носорога, в настоящей Африке, любой технологический шум: гул автомобильного или вертолетного двигателя, музыка портативного магнитофона, удары молотка по колышкам устанавливаемой палатки – сигнал опасности, побуждающий к бегству или атаке. Поэтому к намеченной жертве – трехтонному непуганому самцу, которого перед рассветом выследили проводники, охотники, оставив свои вертолеты вдали, добирались пешком.

Не прибегая к помощи идущих за спецназовцами носильщиков, они сами тащили футляры с массивными, ручной работы, ружьями знаменитой марки «Голланд-Голланд». Пара таких богато отделанных ружей обошлась Афолаби почти в полмиллиона долларов. Это было оружие для королевской охоты. От выстрела в лоб из двуствольного штуцера семисотого калибра слон, как нокаутированный боксер, садится на задние ноги и через секунду-другую заваливается на бок, испуская последний вздох. Отдача может сломать ключицу и даже сшибить с ног неподготовленного стрелка, от грохота выстрела иногда лопаются барабанные перепонки и из ушей идет кровь.

В домашних арсеналах высокопоставленных охотников, месивших раскаленный песок под обжигающими солнечными лучами, было достаточно современных винтовок и карабинов, по убойной силе сравнимых со старомодными нитроэкспрессами «Голанд-Голланд». Многие богачи использовали оптические прицелы и убивали слона или носорога с трехсот или четырехсот метров, вообще без риска для себя. Огромная голова, выставленная в своем доме, тешит самолюбие и дает повод хвастать трофеем с «опасного африканского сафари», тем более что она неспособна рассказать, как было дело в действительности…

Однако в определенных кругах, к которым принадлежали Джелани Афолаби и Ахмед бин Касим, это считалось дурным тоном, бесчестным убийством свободолюбивого гиганта, который даже не понимает – кто и каким образом отнял у него жизнь. И сейчас, на ходу, Афолаби разъяснял далекому от африканских охот товарищу суть «королевского выстрела».

– Он должен пойти на тебя. Естественно, он не идет, а бежит, причем, довольно быстро. Ощущение, надо сказать, не из приятных. Слон никогда не колет человека бивнями: он сворачивает хобот в кольцо, им сбивает с ног и растаптывает в лепешку… А иногда хватает хоботом и нанизывает на бивень, но все равно потом стряхивает и остервенело топчет…

– А носорога всегда целит рог в низ живот! – вставил реплику проводник. Он был в широких штанах, с мачете на поясе, просторной рубашке с длинными рукавами и с раздвоенной на конце палкой, которой ворошил в подозрительных местах жесткую выгоревшую траву или песок. – И она много злая, чем слон!

– Хватит, Гачи! – досадливо сказал Афолаби. – Любое животное злобно и опасно, когда его убивают! Кстати, Ахмед, посмотри: на кого похож Гачи?

Шейх молча пожал плечами.

– Один англичанин прозвал его Черчилем, говорил, что они очень похожи, – Афолаби засмеялся. – Я потом специально смотрел фотографии: действительно, сходство есть. Если, конечно, сделать поправку на расу…

Двойник исторического персонажа по-английски изъяснялся довольно скверно. Но его языковых познаний, подкреплённых выразительной мимикой, вполне хватало для того, чтобы высказать тревогу, озабоченность и объяснить их причины.

– Я скоро двадцати лет водил охотников, – коверкая слова, говорил он. – Я много видеть смерть зверей. Чем больше старый, их тоже стало жалеть… Но человеческий смерть я не мог стать смотреть…

Черчиль стал топать и крутить ступнями, будто тушил брошенные сигареты или танцевал увиденный где-то твист.

– Сломанный кости, что должно внутри теперь снаружи, растоптанный голова!

Стало ясно, что он отговаривает Афолаби от предстоящей рискованной охоты.

Но тот только отмахнулся.