Алмазы для Бульварного кольца

Позже Оливия рассказала мне о матери, которая не работала и занималась домом, хотя дом – это громко сказано, скорее, хибара, где не получившая из-за войны никакого образования женщина пыталась создать уют. Сколько ее помнила Оливия, она все время ждала отца, который добывал алмазы в шахтах, в компании «Диаманг». «Ты мой самый лучший алмаз» – любил приговаривать отец, сажая Оливию на колени и запевая какую-нибудь душевную песню. Видела она его редко, так как он приезжал в деревню только по выходным и по праздникам. Иногда он устраивал праздник всему поселку, если его бригада находила крупный алмаз, но потом такие праздники случались все реже, как и счастья в его глазах с каждым годом становилось все меньше. Рабы не могут быть счастливы. По сути своей родители ее были рабы, Оливия – нет, слишком ровной была спина, слишком уверенной походка. Я все время носил ее голос в своей голове, он успокаивал меня словно море. Он всегда находился где-то рядом.

Сколько я ни расспрашивал местных, история Оливии напоминала мне истории легенд и мифов, которые уходили далеко в прошлое. Она была похожа на ту самую масличную ветвь, со времен Великого потопа принесенную голубкой отчаявшемуся Ною. Я ныл, я действительно ныл, не от боли, от досады, что руки мои меня не слушаются.

Я конечно рассказал ей о мифах Древней Греции, сказание о ценнейшем подарке, который преподнесла людям богиня Афина, – оливе, выросшей из скалы. Подарке, который оказался даже важнее воды…

– Нет, вода важнее. Раненые всегда просят воды, – возразила она.

– Это те, что тебя не знают, а те, что знают, зовут Оливию, а потом уже воду.

В доказательство мне пришлось рассказать библейскую историю о том, что оливковую ветвь принес на ковчег Ноя голубь, что возвестило о завершении потопа и о возможности вернуться на сушу. Оливия застенчиво улыбалась моим незатейливым комплиментам. Видно было, что ей приятно, а я в этот момент чувствовал себя добрым самаритянином, ласкающим ее самолюбие. Всех женщин объединяет одно – время от времени они испытывают жажду из-за недостатка теплых слов. Хотя в госпитале Оливию все любили. Здесь в белых стенах красного крестового похода у нее была своя сестринская миссия. Подарить душевную любовь тем, кого жизнь разлюбила.

Олег быстро шел на поправку, во многом благодаря помощи заботливой медсестры. Теперь он уже мог самостоятельно ходить на терапевтические процедуры, а белые стены, которые преследовали его теперь повсюду, больше не раздражали. Но с течением времени, с каждым приходом Оливии Олег к удивлению стал ощущать, как сквозь черную крону все сильнее пробивается свет. Белокурое солнечное лицо его жены Лизы.

Доктор, только что встретив его в коридоре, передал Олегу письмо из Союза. И какое!