Аллигат

Граф ей подсказал? Тактично и деликатно. Не напомнив, что она якобы потеряла память. А ведь она даже не задумалась, почему есть краски и нигде не видно акварельных рисунков.

Ольга отвернулась, заметив, что виконт исподтишка наблюдает за ней. Забрала папку и пошла к выходу. Молча. Её догнал голос его сиятельства:

— Шэйла, ты ведь перепишешь доклад после того как Стэнли просмотрит его? Герцог Аверилл Грандовер хочет ознакомиться с ним перед моим выступлением.

— С удовольствием, — улыбнулась она мужчине, больше ничему не удивляясь. Переписать? Легко! Уточнила: — Как скоро нужно это сделать?

— К приёму.

Лорд Малгри проводил её задумчивым взором. Заметив на себе внимательный взгляд сына, коротко вздохнул:

— Не забудь сегодня-завтра прочитать.

— Это где речь идёт о водохранилище?

— Не только. Мне интересно узнать твоё мнение.

Глава 30

Тем же вечером Тауни сидела рядом с леди Хардинг и, затаив дыхание, следила, как та раскрашивает птичек. Рамка с чистой натянутой тканью перекосилась в её руках и, соскользнув с колен, упала под ноги. Девочка подхватилась и толкнула Ольгу под руку. Кисть, с набранной на неё коричневой краской, мазнула по бело-розовому цветку яблони.

Тауни ахнула и, округлив глаза, со страхом посмотрела на миледи.

— Ничего страшного. Всё можно исправить, — улыбнулась та, успокаивая девочку. — Это акварель. Лишнюю краску разбавим водой и промокнём. Если пятнышко и останется, то на качество схемы это не повлияет.

— Да? — не поверила непоседа, отставляя рамку дальше от себя.

— Ты никогда не рисовала красками? — догадалась Ольга.

Тауни замотала головой.

— Я отдам тебе старые. Как ими пользоваться, ты уже знаешь.

Девочка глубоко вдохнула и порозовела от удовольствия. А «виконтесса» решила: если ребёнок проявит склонность к рисованию, она подарит ей такой же набор.

— И я смогу рисовать как вы?

— Надеюсь, что да. Я научу тебя.

— А что мы будем делать, когда воробушки будут раскрашены?

— Рисунок высохнет, ты сделаешь на нём сетку, — Ольга улыбнулась, когда Тауни снова округлила глаза: — Я покажу как. Потом мы его подправим. Обозначим на ткани центр, наметаем квадраты, чтобы не сбиться со счёта и можно будет приступать к вышивке.

Девочка облизала губы:

— И я скоро вышью птичек?

— Если будешь усидчива и не бросишь работу на полпути.

— Я не брошу, — живо отозвалась она. — А что будет потом?

— Потом мы… У тебя есть маленькая подушка?

Тауни кивнула.

Ольга держала рисунок перед собой в вытянутой руке:

— Если захочешь, мы пошьём наволочку, на одной стороне которой будет вот эта вышивка. По-моему, будет красиво, — наклонила она голову к плечу.

Девочка повторила её жест:

— Да, будет очень красиво. Я подарю подушку дедушке.

— Он будет несказанно рад.

Стоя у окна и кутаясь в стёганый халат, Ольга всматривалась в ночную темень. К вечеру подморозило. По стеклу стучали ледяные крупинки.

Утром будет гололёд, — зябко ёжась, подумала она. Нервное напряжение росло; тело била мелкая дрожь.

Масляный ночник отбрасывал слабую тень на стену.

«Виконтесса» с замирающим сердцем ждала, что откроется дверь и войдёт «муж», чтобы исполнить супружеский долг. Что она ему скажет и как сможет отказать — не имела понятия.

Время шло. Тикали часы. Догорали дрова в камине. А Стэнли всё не было. Радоваться этому или печалиться, она не знала. Волнение утихло — Ольга больше не дрожала.

Ещё немного постояв и окончательно продрогнув, прошептала:

— Вот и славно.

Не нужно придумывать причины для отказа.

Не нужно изворачиваться.

Не нужно лгать.

***

Утром Ольгу поджидал очередной сюрприз. Не успела она попить чаю, как ей доложили о приезде Саманты Роулей. Вспомнила, что видела её портрет среди рисунков Шэйлы. Не успела морально подготовиться к встрече, как в комнату торопливо вошла девушка лет двадцати, невысокая и миловидная. Румяные щёчки и лёгкая полнота не портили её, а поразительное сходство с рисунком лишний раз подтвердило талант виконтессы.

— Шэйла, я приехала сразу же, как только вернулась! — воскликнула она. — Стоило мне уехать, как с тобой приключилось несчастье.

Её глаза наполнились слезами, а губы задрожали.

— Милая моя, — шептала она, обняв Ольгу и усаживаясь на софу рядом.

— Саманта, — тихо сказала «виконтесса», проникаясь к девушке симпатией. Гладила её по вздрагивающему плечу. — Со мной уже всё хорошо.

— Как же так? Что случилось? Вчера в Лондоне я встретила леди Стакей. Это правда, что она мне рассказала?

Подвох в вопросе посетительницы Ольга уловила сразу. Почему ей так показалось, она бы объяснить не смогла — Саманта выглядела простодушной. К тому же «виконтесса» не знала, как далеко в своих рассказах может зайти мать Шэйлы. Но что «сладкая женщина» ничего не сделает во вред дочери — была уверена.