Аллигат

Помнила, как замариновала баранину и сделала уборку. Потом долго сидела в кромешной тьме за столом, пила вино, заедая изумительно вкусными мягкими булочками с изюмом и белыми крестами на румяной корочке, принесёнными чернокожей соседкой. Смотрела в сереющее за окном предрассветное небо и катала по столу крашеные в луковой шелухе пасхальные яйца. Снова и снова слушала нежный хрустальный перезвон брегета и плакала: горько, навзрыд, до боли в горле и рези в глазах. Давилась слезами, прося Бога сжалиться над ней и больше не испытывать на прочность. Всему есть предел, а её силы не безграничны. Наступит такой миг, когда не останется желания ни бороться с выпавшими на её долю трудностями, ни жить.

Она помнила, как выбросила перестоявшее прокисшее тесто, но не помнила, как бинтовала руки и добралась до кровати, завалившись спать в одежде.

Который час? — всмотрелась Ольга в циферблат часов и ахнула. Она проспала четырнадцать часов? Беспросыпно и без сновидений? Такого с ней не было никогда. За окном вечер, а в доме тихо. Регулярное дрожание пола уже воспринимается не так остро, а запах сточных вод практически не ощущается.

Человек привыкает ко всему. Легко и быстро — к хорошему. Мучительно и медленно — к лишениям, унижениям, жестокости. Она помнила, когда-то… в той жизни… ей тоже было нелегко, но она пережила сначала одну утрату, затем другую. Она выстоит и сейчас. Есть золото, а значит, есть деньги.

Ольга вздохнула — надо встать и заняться готовкой. Не напрасно же мариновала мясо. С растопкой плиты она разберётся быстро. Впереди ночь и мешать некому. А утром она пойдёт к Мраморной триумфальной арке и найдёт Ньюта.

***

Она сидела за столом в кухне и перебирала бумаги, найденные в комнате миссис Фармер. Когда собирала там разбросанные вещи, наткнулась на купчую на дом, «паспорт» женщины, несколько писем её дочери без обратного адреса.

Ярко горела керосиновая лампа. В духовке запекалась баранья ножка с пряностями, обложенная клубнями нарезанного «гармошкой» картофеля с кусочками сыра в прорезях. Аромат цитрусовых, камфары и сосны щекотал ноздри. Ольге всегда нравился розмарин. Он делает мясо пикантным и душистым, прекрасно сочетается с чесноком. Главное — не переусердствовать ни с тем, ни с другим.

Она заварила много крепкого чая. Добавила мяту, ромашку и лаванду. Он и холодный будет вкусен.

Читала письма Дебби. Двухлетней давности, написанные малограмотно, со скудным запасом слов, они отражали вздорный характер молодой женщины. Напрасно Ольга искала в них доказательства того, что дочь не была в курсе грязных дел матери. Насколько она поняла, Джекоб был вторым мужем Пегги, а Дебби… Много лет назад она уехала из Лондона вслед за любовником и во всех своих бедах винит мать. Та не признаёт её и внучку и, процветая, не желает им, бедным и несчастным, помогать. Дочь упрекает мать, что та её обобрала. Участвуя в их давнем общем деле, она так и не получила причитающуюся долю.

Зачем миссис Фармер хранила письма подобного содержания, Ольга понимала. Они — единственное, что осталось у неё от дочери, — невидимой нитью связывали два родных сердца. Судя по подслушанному разговору с Джекобом, Пегги собиралась помириться с Дебби и забрать её и внучку в Америку. Не успела.

В груди росло отвращение к бандитской семейке. Не умри миссис Фармер, Ольге всё равно пришлось бы туго. Джекоб обмолвился, что продал бы её в Триполи, и она уже догадалась, что речь шла о пиратской работорговле.

Ко всему прочему, по вине преступников она стала ещё и воровкой. Барт, если с ним всё в порядке, приложит все усилия, чтобы найти её и отомстить.

Как же хотелось навести полицию на след Джекоба и поквитаться с ним! То, что вора и убийцу настигнет кара небесная — не верилось. Правосудие вряд ли свершится без участия Ольги. Только как это сделать, оставшись в тени, она не знала. Полицейские придут в дом, где свершилось преступление, а к их визиту она не готова. По крайней мере, сейчас.

Тепло от плиты приятно согревало.

«Виконтесса» уменьшила свет в лампе, налила вина и позволила себе расслабиться. Вертела в руках до блеска начищенную серебряную ложечку и смотрела на золотой соверен. Один фунт… Казалось бы мелочь, но… Это двадцать шиллингов или двести сорок пенсов.

Вчера мир рушился, и она думала, что всему пришёл конец. Сегодня она проснулась и поняла, что всё не так уж страшно. Ей больно, но она жива и получила урок — суровый и полезный. Она не опустила руки, не сломлена. Она поумнела и стала чуточку другой. Жизнь в новом мире и на новом месте продолжается. Её ждут новые встречи и нужно быть предельно осторожной и внимательной, чтобы не угодить в очередную ловушку.

Давно перевалило за полночь.

Ольга лежала в постели и долго вертелась в попытке хотя бы задремать. Спать совсем не хотелось, но нарушение режима сна может привести к печальным последствиям.

Она пересчитала отару овец и провела через Сахару бесконечный караван верблюдов.

Она всё разложила по полочкам и всех отпустила.