Аллекта

Детям не страшна темнота:
Над ними радуга взошла.
Дугой, как куполом укрыла
Невинные и добрые сердца.

Свет излучает каждый цвет.
Кружатся краски в вальсе.
Под куполом сияет все.
За куполом все гаснет.

Возле купола появляются семь прелестных, певчих птиц. Они садятся на радугу, смотрят на детей и чирикают колыбельной мотив.

Рыцарь:

А котята всех раскрасок
Прижимаются друг к другу
И мурлычут птицам в тон
Погружаясь в сладкий сон.

Вокруг купола темнота. Только он защищает детей: его стены отражают тьму. С наружи купола бродят силуэты монстров.

Рыцарь:

Страшней их не знает тьма.
Вырывать предпочитают
У живых детей глаза.

На площадке маленькая девочка спотыкается и падает, разбив колени. Она начинает рыдать. Красный цвет на радуге превращается в кровь, и капает на карусель и детей. Птицы перестают петь; мертвые падают с радуги; перерождаются в диких псов и рычат на детей. Все дети начинают плакать. Коршуны летают над радугой и дерутся между собой за будущую падаль. Ветер подхватил запах детских слез, и сквозь стены купола монстрам преподнес.

Рыцарь:

Когда дети плачут — плачут их сердца,
Кровью наполняя детские глаза.
На площадке реки красные текут.
Запахи страданий монстров всех влекут.

Кровь, между слез, с их лиц текла, и мерзостные скопища червей ее глотали тут же под ногами. Котята просыпаются и начинают драться за детские сердца. С собаками идет жестокая война.

Рыцарь:

«Спасибо Вам котята
Не предали вы нас! —
Сквозь слезы кричат дети. —
Мы не забудем вас!»

Со всех сторон купола наступают тени. Дети от страха рыдают сильнее. Когда монстры вышли на свет, то подарили детям надежду на спасение: у монстров нет глаз. Дети перестали плакать и молча затаились в тишине. Но запах кровавых, детских слез предал их. Монстры слепы и глухи, но обонянием не обделены. Одни детей за руки держали, а другие зрения лишали.

Рыцарь:

И каждый пару детских глаз
Вставил в свои пустые очи.
И был средь них кто вам рассказ
Донес о той ужасной ночи.

У рыцаря сверкают глаза, и он кланяется. Раздаются оглушительные аплодисменты, а за рыцарем лишенные зрения дети ползают по полу, в большой луже крови и бьются в конвульсиях, умирая от страха, боли и потери крови.

Я закричала словно умалишенная. Кричала так громко и сильно, что проснулась в холодном поту продолжая кричать. В комнату забежал отец. Я помнила отчетливо все сновидение. Вспомнила и предыдущее с Аллектой. Я, всхлипывая, рассказала все отцу.

— Самое страшное, что дети даже не позвали на помощь, — сказала я.

— Есть люди, которые ничего не просят и не жалуются, но это не значит, что у них все хорошо. Это значит, что они понимают, что им никто не поможет, — сказал отец и направился к выходу.

Перед тем как закрыть дверь, он добавил:

— Все неправда, все ложь, все обман, все зло!.. Лишь смерть — искренность!

Я легла, закрыла глаза и не заметила как уснула. Часы показывали 04:15. Я так и не смогла понять: приходил отец на самом деле или это был сон? Но об этом мы больше не разговаривали.

Девять месяцев спустя у меня начались роды. Пуповина обмотала шею ребенка, и он родился мертвым.

8

Эпоха крестовых походов.

Папа римский Урбан Чу, в народе более известный, как Урбан две полоски или Урбан Залетный,[3] узнал о том, что Нестор Летописец перевел книгу бытия «Сун-Лу-И» на древнеславянский язык. Она обрела новое название «Древнеславянская книга мертвых». Урбану Залетному донесли, что книгу доверили укрывать неграм[4] в Святой Земле. Для того чтобы заполучить книгу, он решает организовать поход — АнтиЧерная кампания.

Урбан Залетный собрал великий церковный совет, на который пришли более ста тысяч людей. Он знал, что толпа глупа, как маленькие дети, поэтому у нее нет интеллекта, а только чувства. Урбан Залетный шествовал важно среди толпы. Он поднялся на трибуну и развел руки, чтобы толпа затихла. Рыдая, заговорил: