All Flesh is Grass

“But you said there were a lot of other things that seemed to have no purpose.”

“A lot of them,” he said, “but with them I never drew a blueprint, I never tried to make them. But the phone, if that is what you want to call it, was a different proposition. I knew that I should make them and how many might be needed and what to do with them.”

— Но вы сами сказали, ваша фабрика выпускает еще уйму всяких поделок, в которых вроде бы нет никакого толку.

— Сколько угодно,  — подтвердил Шервуд.  — Но там я не сам составлял планы и чертежи, я их и не касался. А с этим так называемым телефоном совсем другой коленкор. Я знал, что надо такие телефоны производить, знал, сколько их понадобится и что с ними делать.

“What did you do with them?

“I shipped them to an outfit in New Jersey.”

It was utterly insane.

— Что же вы с ними делали?

— Переправлял их одной фирме в Нью-Джерси.

Что за чушь!

“Let me get this straight,” I pleaded. “You found the blueprints in your head and you knew you should make these phones and that you should send them to some place in New Jersey. And you did it without question?”

— Как же так? Значит, у вас в голове неведомо откуда берется чертеж... что-то вам подсказывает  — дескать, фабрикуй у себя эти телефоны, а потом отсылай их куда-то в Нью-Джерси. И вы ничтоже сумняшеся покорно все это выполняете?

“Oh, certainly with question. I felt somewhat like a fool. But consider this: this second self, this auxiliary brain, this contact with something else had never let me down. It had saved my business, it had provided good advice, it had never failed me. You can't turn your back on something that has played good fairy to you.”

“I think I see,” I said.

— Какое там ничтоже сумняшеся. Не только сомневался, а чувствовал себя дурак дураком. Но ты сообрази: этот мой двойник, мой второй мозг, неведомый помощник из другого мира  — зови, как хочешь,  — ни разу меня не подвел. Он спас меня от банкротства, давал дельные советы, столько раз меня выручал. Кто же отвернется от своего доброго гения?

— Кажется, понимаю,  — сказал я.

“Of course you do,” he told me. “A gambler rides his luck. An investor plays his hunches. And neither luck nor hunch are as solid and consistent as this thing I have.”

He reached out and picked up the dialless phone and looked at it, then set it down again.

“I brought this one home,” he said, “and put it on the desk. All these years I've waited for a call, but it never came.”

— Чего ж не понять. Игрок верит в свою удачу. Вкладчик, когда покупает акции, полагается на чутье. Но и удача и чутье могут изменить, а тут у меня штука верная и надежная.

Он протянул руку, взял телефон без диска, пытливо оглядел и опять поставил на стол.

— Этот  — один из первых, я давным-давно принес его домой, так он и стоит. Все годы я ждал, но он ни разу не позвонил.

“With you,” I told him, “there is no need of any phone.”

“You think that's it?” he asked.

“I'm sure of it.”

— Да ведь вам телефон ни к чему, вы и так обходитесь.

— Думаешь, причина в этом?

— Уверен.

“I suppose it is,” he said. “At times it's confusing.”

“This Jersey firm?” I asked. “You corresponded with them?”

He shook his head. “Not a line. I just shipped the phones.”

— Пожалуй, так оно и есть. Но иногда не знаешь, что и думать.

— Ну, а эта фирма в Нью-джерси  — они вам пишут?

Шервуд покачал головой.

— Ни строчки. Просто я отсылаю туда аппараты.

“There was no acknowledgement?”

“No acknowledgement,” he said. “No payment. I expected none. When you do business with yourself...”

“Yourself! You mean this second self runs that New Jersey firm?

— И расписок не получаете?

— Никаких расписок. И никакой платы. Да я ее и не ждал. Когда ведешь дело сам с собой...

— Сам с собой?! Так, по-вашему, фирмой в Нью-Джерси заправляет тот двойник?

“I don't know,” he said. “Christ, I don't know anything. I've lived with it all these years and I tried to understand, but I never understood.”

And now his face was haunted and I felt sorry for him.

He must have noticed that I felt sorry for him. He laughed and said.

— Не знаю,  — сказал Шервуд.  — Ничего я не знаю, черт подери. Столько лет это гвоздем торчит у меня в голове, и все время я пытался хоть что-то понять, но так и не понял.

Лицо у него стало затравленное, и я от души его пожалел.

Должно быть, он это заметил. Он вдруг рассмеялся:

“Don't let me get you down. I can take it. I can take anything. You must not forget that I've been well paid. Tell me about yourself. You're in real estate.”

I nodded. “And insurance.”

“And you couldn't pay your phone bill.”

— Ты из-за меня не огорчайся. Вытерплю. Я что угодно вытерплю. Не забывай, мне заплачено с лихвой. Расскажи-ка лучше о себе. Занимаешься перепродажей недвижимости?

— Да, и еще страхованием.

— А заплатить по счету за телефон нечем.

“Don't waste sympathy on me,” I said. “I'll get along somehow.”

“Funny thing about the kids,” he said. “Not many of them stay here. Not much to keep them here, I guess.”

“Not very much,” I said.

— Можете меня не жалеть,  — сказал я.  — Уж как-нибудь да выкручусь.