Али Бабаев и сорок покойников

Сладка жизнь депутата, народного слуги! Сидишь себе в мягком кресле, слушаешь умные речи, глядишь на государственных мужей и, голосуя, ощущаешь, как трепещет под ладонью руль правления державой. После утренней сессии отправляешься в бар с коллегами, принимаешь для бодрости стопку, ешь шашлык или бифштекс, выходишь, сытый и довольный, к журналистам, что пасутся в коридорах власти; алчут они твоей мудрости, а молоденькие журналистки – всего остального, чем располагает депутат. Можно выбрать и отвести в свои апартаменты, благо перерыв не короток… Потом идешь на вечернюю сессию (можно, кстати, не ходить), а после нее – в ресторан или в клуб, чтобы подкрепиться основательно и поискать чего-нибудь на сладкое. Всюду рады депутату! И депутат тоже рад особенно если выпадет случай отправиться с комиссией в Париж, или в Лондон, или хотя бы в Копенгаген… Сладка депутатская жизнь!

Это с одной стороны, а с другой…

Сидишь часами в кресле, поясницу ломит, сердце колотится, уши вянут от бесконечного потока слов, а лица вокруг такие, словно в зоопарк попал, в гнусный обезьянник. Суешь карточку в щель УПГ и знаешь, что твой голос – ноль; все предрешено, и все повернется туда, куда захочет дрессированное стадо «муромцев», аграриев и патриотов. С горя хлопнешь стопку в перерыв, потом – другую-третью, выйдешь к журналюгам-хищникам и пошлешь их на три буквы. Плюнешь, спустишься вниз, сядешь в машину и будешь слушать с ужасом, не тикает ли где – может, взорвать тебя решили?… Проедет «джип», шарахнешься – может, в нем убийцы?… В парадную войдешь озираясь – не ждет ли кто с гранатой и обрезом?… Но это половина бед, а другая – люди, убогий наш народец. Так и лезут к депутату, лезут, просят, требуют того и этого, пятого и десятого… Чтобы хлеб не дорожал, чтоб лекарства были, а чиновники не хамили… Поневоле завопишь: дал я вам себя избрать, чего же вы еще хотите?! Так и проходит время – то бандитов ждешь, то на сессиях сиднем сидишь, то собачишься с электоратом, некогда поесть и некогда пописать… А в Парижи и Лондоны ездят другие!

Тяжела, тяжела депутатская жизнь…

Однако Али Саргонович не унывал, а нес свой крест с мужеством рыцаря, что проливает кровь за Гроб Господень, сражаясь с сарацинами. Правда, были в этом крестовом походе и светлые минуты, наполнявшие Бабаева чувством исполненного долга: комитет, то бишь Клуб Дегустаров, собирался дважды, выпивал по ведру «Залпа «Авроры» и «Особого думского» и решал державные проблемы эффективно и лихо. С серпом, звездой и молотом разобрались, бизнесмена из Пскова, наложившего лапы на спутник, припугнули налоговой полицией и Колымой, но спутник не отдали никому постановили числить его в комитетском резерве. Гагарина решили не считать национальным символом и запретить любые посягательства на космонавта все же он был человек, а не серп и молот, и память о нем принадлежала лишь его потомкам и мировой истории. Справившись с этой проблемой, рассмотрели запрос ПАСЕМ, партии сексуальных меньшинств, желавшей обзавестись своей символикой: два целующихся голубка на фоне голубого неба. Постановили: отказать, ибо голубь – символ мира, голубой цвет принадлежит ООН, а в рисунках птиц нельзя передать их принадлежность к одному и тому же полу. Проект вернули на доработку, с рекомендацией обдумать более ясные символы.

На этом заседании Бабаев встретил Игоря Петровича, последнего члена комитета и представителя ПАСЕМ (он, конечно, не удостоился чести быть принятым в Клуб Дегустаторов). Бледный, изящный, субтильного сложения молодой человек обладал изысканными манерами: двигался легким шагом и чуть-чуть припрыжку, сок пил лишь манго и мелкими глотками, мяса не ел, а пробавлялся морковным салатом с орехами. Одежда на нем была странная: обтягивающие лосины, сапожки с узором, рубаха с кружевами и что-то похожее на крылатку из зеленого шелка. Все это Бабаев счел знаками сексуальной ориентации Игоря Петровича, но отнесся к нему с вниманием, сожалея, что такой приятный кавалер не ценит волнующих душу ханум и пери. Но встреча с новым знакомцем оказалась недолгой: получив у ЭХМА выписку с отказом и доев салат, Игорь Петрович удалился в глубокой задумчивости – должно быть, размышлял над новым партийным гербом.

На неделе обсуждался проект Папы Жо о легализации постельного бизнеса: создание профсоюза путан в рамках сферы услуг и борьба с сутенерством. Проект был разработан капитально и предусматривал трудовые книжки для жриц любви, медкарты и особые журналы, куда заносится вид услуги, сумма и фамилия клиента – конечно, с паспортными данными. Идея вызвала сочувствие у многих, но «Матери России», поэт и адвокат, а также коммунисты и аграрии возражали – не в принципе, а против слишком точных данных о клиентах. Лидер нацлибералов взбеленился, обозвал оппонентов фарисеями и начал было открывать бутыль с нарзаном. Но до водных процедур и кулачных боев не дошло – Владимир Маркович вдруг махнул рукой и заявил, что согласен доработать предложение.