Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник

– Мои кони устали, мой слуга валится с ног, а ты задерживаешь меня пустой болтовней. Уже упало двадцать песчинок, а когда ты закончишь обирать несчастного путника, то упадут все пятьдесят. Так что один золотой идет в зачет мне.

– О! – восхитился подобным счетом Маруф, а стражники от удивления раскрыли рты. Ничего подобного им еще видеть и слышать не приходилось.

Со сборщиком налогов предпочитали не связываться – подобное могло закончиться расставанием с внушительной суммой.

– Будь по-вашему, – сказал Маруф, недобро прищурившись, и сделал пометку грифелем на висящей на поясе деревянной дощечке. – Плюс два, минус один. Продолжим, почтенный Хасан!

– Продолжим, – кивнул тот.

– Что везете?

– Ты что, слепой? Кувшины, мешки!

– Да, но… – немного растерялся Маруф. – Меня интересует, что у вас в кувшинах и мешках.

– Тогда так и спрашивай, – сверкнул единственным глазом Хасан и вновь широко зевнул.

– А разве я… Неважно! Начнем с кувшинов. Что в них?

– Масло, отборнейшее масло!

– Масло – это хорошо! – оживился Маруф, быстро проматывая длинный свиток. – Какое именно?

– Обычное! Жидкое и масляное, – лениво отозвался Хасан.

– Подсолнечное, – подсказал мавр, не слезая с коня.

– Ага!

Маруф приблизился к одному из кувшинов, приоткрыл крышку, понюхал и сунул в кувшин палец.

– Ты чего, козлиная твоя морда, оборзел? – набычился Хасан.

– Не понял, – в недоумении уставился на него Маруф, облизывая палец.

– Куда ты грязные пальцы суешь? Сначала ковыряет ими неизвестно где, а потом сует в кувшин! Кто у меня потом купит порченный товар?

– Но как я тогда проверю, что это именно подсолнечное масло? – развел руками Маруф.

– Ложечку надо иметь, морда некультурная!

– Ложечка? – лупнул глазами Маруф. – Что такое ложечка?

– Проехали, – только и махнул рукой Хасан.

– Кто? – огляделся по сторонам Маруф, но поблизости никого не было.

– Что – кто? – теперь пришла очередь растеряться Хасану.

– Проехал кто, спрашиваю?

– Забудь. С тебя, кстати, золотой. За порчу товара.

– Да вы что! – оторопел Маруф, но на всякий случай отодвинулся от кувшинов. Такой въедливый пройдоха, как купец Хасан, ему еще ни разу не попадался.

– У меня есть свидетели, – кивнул одноглазый в сторону начинающих косеть стражников.

– Э-э… – Маруф почесал в затылке грифелем.

– Ты не чешись, а вычитай. И поторопись: время – деньги!

– Ладно! – согласился после долгих колебаний Маруф. Он все равно обдерет этого нахального купца. Сборщик налогов сделал очередную пометку на своей дощечке. – Минус один золотой. Двадцать кувшинов с подсолнечным маслом – это будет тридцать золотых, – объявил он.

– Ты чего, оборзел, фраер? – подбоченился Хасан.

– Не понял, – вновь похлопал весьма честными глазами Маруф. – Что-то не так? Полтора динара за кувшин, – еще раз сверился он с бумагой. – Получается тридцать!

– Дай сюда! – Хасан выхватил из рук остолбеневшего сборщика налогов бумагу и передал ее мавру. – Проверь!

Пока Маруф пытался найти объяснение происходящему с ним, мавр быстро прокрутил список, водя пальцем по строчкам, и объявил: – Масло подсолнечное – полдинара за кувшин, мой господин!

– Полтора, говоришь?! – взревел Хасан, нависая над притихшим Маруфом. – Ах ты, ворюга!

– Нет, что вы себе позволяете?! – выпятил грудь Маруф.

– Да я тебя… – Хасан состроил «козу» и пошевелил пальцами.

– Ошибка, вкралась ошибка! – перетрусил Маруф, присев под натиском караванщика. Такого жеста видеть ему еще не приходилось, но выглядел он устрашающе, а что мог означать – даже подумать боязно было.

– С тебя пять золотых за ошибку, – объявил Хасан успокаиваясь. – Верни ему бумагу! – приказал он слуге, и мавр передал ценник Маруфу.

– Пять золотых?! – захныкал сборщик налогов. – Но это же!..

– Что-то не так? – повел бровью Хасан.

– Нет, нет, все верно! – поспешно согласился Маруф, вытирая рукавом счет на табличке и внося новые цифры. – Плюс… минус… плюс… минус… Десять золотых!

– Ну-ка, дай сюда свою писанину, – требовательно пошевелил пальцами Хасан. – Я сам проверю!

– А, нет-нет! – спохватился Маруф. – Пять, пять золотых!

– Четыре!

– Нет, пять! Сами проверьте.

– Ошибка толкуется в пользу клиента. Минус один золотой.

Маруф посмотрел на Хасана с возросшим уважением. Видно, купец порядком поднаторел в торговых делах!

– Да смотри у меня! – погрозил пальцем Хасан, заметив замешательство сборщика налогов. – Только попробуй еще раз надуть – должен останешься.

– Да-да, я понял, – согласно закивал Маруф. – Итак, четыре золотых. Эй вы, бездельники! – он махнул стражникам. – Проверьте, что в мешках.

Хасан только и успел, что раскрыть рот. Стражник, однако, не стал утруждать себя развязыванием мешков и, приблизившись к одному из них, просто ткнул в него острым концом копья.

Мешок хрюкнул.

Мавр побледнел, что было заметно даже через слой ваксы, но никто на него не смотрел, и все обошлось.

– Маруф-ако, мешок-то хрюкает! – удивился стражник и ткнул еще раз.

Мешок опять хрюкнул.

– Чего там у вас, почтенный Хасан, хрюкает в мешке? – спросил Маруф, прищурившись.