Алгоритм любви

После смерти Иоганна Себастьяна Баха 28 июля 1750 года семья практически распалась. Анна Магдалена пережила его на 10 лет, но окончила жизнь в нужде. Ее похоронили в 1760 году по низшему разряду. Старшие сыновья, став знаменитыми, не обременяли себя заботой о матери и сестрах. Последняя из дочерей Баха умерла в 1809 году.

А сыновья... Они рано познакомились с музыкой, помогали матери переписывать ноты. Они получили хорошее образование. "Но,- пишет журнал "Guten Jag" в № 4 за 1982 год,- знаменитый отец был еще и бременем для детей; у некоторых дальнейшая жизнь сложилась самым жалким образом, у других, во всяком случае, были большие проблемы". Одна из них, возможно, понимание, что они никогда не превзойдут своего отца. В начале творческого пути они, как мы уже говорили, затмили славу отца. Назовем троих, самых знаменитых.

Вильгельм Фридеман Бах (1710-1784) известен как галльский Бах. Первенец и любимец отца, он в наибольшей степени унаследовал завещанные Бахом традиции. "Вот сын мой возлюбленный,- говорил Иоганн Себастьян,- в нем мое благоволение".

Звания "великий" удостоился при жизни Карл Филипп Эмануэль Бах (1714-1788). Людвиг ван Бетховен в письме к Г. Гертелю от 26 июля 1809 года признавался: "Из фортепьянных сочинений Эмануила Баха у меня имеется лишь несколько вещей, и некоторые из них несомненно должны служить каждому подлинному художнику не только в качестве предмета высокого наслаждения, но и как материал для изучения".

Но самым знаменитым был Иоганн Кристиан Бах (1735-1782), "галантнейший из всех сыновей Себастьяна" (Г. Аберт). Он, как и Эмануэль, был признан великим при жизни, был властителем дум музыкальной Европы. Популярнейший композитор. Его называли "лондонский Бах".

Безусловно, сыновья Баха оставили яркий след в музыке XVIII века. Но не ошибусь, если предположу, что они прекрасно понимали, как прав один из современников, сказавший в 1758 году: "Те, кто слушал многих музыкантов, справедливо говорят: в мире был только один Бах".

Это уязвляло их самолюбие. Отсюда, возможно, и безразличие к музыке отца, и пренебрежительное "старый парик". Но время все расставило по своим местам, оставив одного БАХА. А посему закончим наш рассказ о композиторе стихами Петра Вегина:

Бакалавр алтарных птах

Иоганн Себастьян Бах.

На органе - как на плотах,

Магелланом - во всех веках!

В душах властвует, как в погребах,

Иоганн Себастьян Бах...

... Но верней всего дамский вздох

Иоганн Себастьян Бог!

2. Оправданию подлежит

(Вольфганг Амадей Моцарт)

Героиня нашего рассказа - Констанца Вебер. Женщина, не принятая современниками, не понятая потомками. Жена великого Вольфганга Амадея Моцарта. Гения.

Но всегда ли близкие понимают, что рядом - гений? Конечно, нет. Но мы, спустя века, безапелляционны. Мы-то уже знаем, кто перед нами. И судим их близких, особенно жен. "У него должна быть другая жена!" - именно такой приговор вынес один из первых биографов композитора.

Герд Реймерс в книге о женах великих людей "В тени гениев" объясняет это тем, что судят Констанцу мужчины. Позволим себе не согласиться. Самые беспощадные судьи - женщины. Вспомните отношение Ахматовой и Цветаевой к Наталье Николаевне. "Виновна!" - слышим мы и сегодня.

Констанца Вебер не отличалась ни красотой Гончаровой, ни знатностью происхождения, ни образованностью. Самая обычная бюргерская девушка, которая позволила себе полюбить гениального юношу.

Она приняла на себя все тяготы повседневной тяжелой жизни с человеком, который не мог обеспечить семью, содержать ее. Констанца видела, как много он работает, и старалась не беспокоить мужа бытовыми проблемами, щадила его самолюбие, когда семья голодала из-за тяжелого материального положения. Возможно, она и не могла оценить его гениальность, но женской интуицией, любовью своей ощущала то, что стало очевидным через столетия.

Будем справедливы к ней. Многие современники не понимали Моцарта, а знатоки старались "не раскручивать" его имя в ущерб себе. Известны же слова Сальери: "Проживи он еще, никто не пожаловал бы всем нам и сухой корки за все наши сочинения..."

Осуждая Констанцу за непонимание, биографы почему-то сочувственно относятся у словам ее сестры, Алоизы Вебер, в замужестве Ланге, ставшей оперной певицей: "Я не замечала тогда величия его гения и видела в нем только маленького человека". И добавим - очень бедного и некрасивого.

Да, природа, наградив Моцарта гениальной музыкальностью, лишила его красоты. Но в этом тщедушном, низкорослом юноше скрывалась могучая натура творца. Хорошенькой Алоизе некогда было разгадывать подобные кроссворды. Ей нужно было все сразу: и богатство, и красота. А пока она с удовольствием принимала знаки внимания "большеголового мальчика". Она увлеченно занималась с ним музыкой - но не более того.