Аленка, Настя и математик

Было, судя по всему, проще сказать что-нибудь подобное, нежели воплотить сие в жизнь. Конец был занят. Настя стала дрочить в надежде, что скоро что-нибудь да освободится. Вспоминая уроки Алёнки, Настя опускалась в грязь все ниже. Вот, наконец, охнув, Валька соскочила с кулака; не соскочила, а просто упала на бок. Её место тут же было занято Настей.

Девчонки кончали одна за другой. Сначала маленькая, потом и Алёнушка, вслед за этим быстро догнала подруг и Настя. Кристина, малышка, соскочив с пениса Виталия Петровича, не понимала, что мужик должен быть кончен. Однако Настя и его дочь прекрасно понимали это. Им нравилась грязь.

— Что это у нас такое? — стала сюсюкать дочь. — Пенис никак стоящий? — было непонятно, к кому она обращается — к В. П. или к его же пенису. — Эта штучка, наверное, хочет кончить? Брызнуть и кончить? А ну-ка, девочки, давайте зададим ему жару!

Никто особо не прореагировал. Девчата были в оргазме и наслаждались посткоитальным состоянием.

— Кристя, ну! Тебя ведь зовут Кристя?.. Впрочем, какая разница… — Поебем папу по-настоящему?

Глаза ребенка сверкнули. В них явно присутствовала цыганская кровь. А идея вновь поебаться не казалась дурной детенышу.

Алёнка, расставив ножки голого ребёнка, стала его подрачивать. Это, подумала она, даже круче, чем дрочить папу — чем она, в силу своей развращенности, собственно, и хотела заняться.

Папа слегка приподнялся, затем перевернулся на бок и стал задумчиво наблюдать за детским распутсвом. Он даже сам не понимал, что ему нравится больше: наблюдение за ебущимися девчушками или когда его удовлетворяют тем или иным способом. Э, да что говорить. Конечно, первое.

Голенькая Кристя явно думала о кайфе, и ни о чем, кроме кайфа.

_{* * *}

Девочки проводили Кристю. На лестнице ей отлизали. Кто бы видел это. Кристинка покряхтывала. Наслаждение было в конце концов окончено, и малолетки, спустив еще разок, оправили юбочки и пошли спать.

Похабный магазинчик

 Грязь, грязь, грязь! Похождения по отделам, похождения по этажам ничего не прибавляли. Гостиный, на хер, двор.

Девчонки зашли в один порнографический отдел.

Здесь явно пахло развратом. М-м-да.

Пока Алёнка просматривала марсианские хроники, Настя заинтересовалась другими изданиями. Всё было бы до сих пор забавно, пока, собственно, продавщица не поинтересовалась, зачем же подружки зашли. Настя с сожалением поставила на полку раритетное издание 1932 года, на обложке которого был изображен хороший добрый БЕМ, а Алёна тем временем уже втирала продавщице: мы, здрастье-ту-да-сюда, пришли за литературой и без неё не уйдем, так-то. В некотором роде блондинка (считающаюя себя блондинкой; ей также чудилось, что и глаза у нее голубые — типичное блондичное мышление…) сделала секунд на тридцать вид, что её интересуют потенциальные покупательницы, затем снова уткнулась в покетбук с какой-то лажей. Алёнка стала нарочито шелестеть страницами не очень больших зелёно-оранжевых книжек; наконец-то псевдофилологиня очнулась. Алёне было стрёмно отрывать её от занятия, но, в конце концов, она была клиентка.

— Что вы хотите, девочки?

— Насчёт поебаться. У вас есть что-нибудь этакое?

— Ну, это… Что-нибудь детское?

— Ага! Что-нибудь очень детское, такое, чтобы в писе зачесалось.

Алёна поставила том на место.

— Могу предложить… А… Можно спросить… Что тебя интересует?

— Ебля. Но не жёсткая, а как бы вам сказать… Вот вы любите…

Настя многозначительно кашлянула. Алёнка проигнорировала намёк.

— Вот, пожалуйста, дети, периодика, например… Детский журнал «Семейный очаг». Еще есть «Очень веселые картинки».

— А там ебутся?

— О-па! Да я и не читала! Думаешь, следовало бы?

Насте хотелось уйти; ей не нравился базар. Ей вообще не нравилась вся эта история. Ебаться… Фу, как по́шло. Вот любить…

— Э! Так вот! — красотка шлёпнула по прилавку тонкой пачкой детских эротических журналов «Приключения Мурзилки с Красной Шапочкой».

— Ого! — загорелись Алёнкины глаза.

— Всего тридцать тугриков за экземпляр, бери!

Алёнка заинтереовалась, но стоил ли он того?

— Ладно. Уценка. Бери по пятнадцать.

— А не пора ли нам уходить, Алёна, как ты считаешь? — вмешалась Настя.

— Нет, погоди… Скажите, а как вы ебетесь?

— Что, девочка? Повтори, я плохо расслышала.

— Как вы ебётесь, — гаркнула Алёна продавщице в ухо, — и ебётесь ли вы, в натуре, нормально, а?

Продавщица засуетилась.

— Как я ебусь, как я ебусь… Да нормально ебусь… А ну-ка расскажи, — дама попыталась немного прорулить ситуацию и взять в руки штурвал бытия. Увы, штурвал выскальзывал из рук. — У вас в школе, что, всё совсем неправильно?

— У нас всё правильно! — орала Алёнка. — Мы с классной ебёмся! («Не то что с вами», — подумала Настя).

— Так… это… вы что, посношаться хотите?

Продавщица легко вытянула ногой припасённый заранее аппарат. Порно! Грязное порно!

И села. Электрический член быстро её удовлетворил.

— Ну садись-ка сюда, — бормотала красавица, насаживая Алёну на нечто, похожее на пенис. — Сейчас…О-о, ну как тебе?

— Да так себе, умница. Может, Насте понравится.

Настя села. Блондинка удивилась.