Аленка, Настя и математик

— А вот каким! — Валюха скинула трусы. — Ты ведь знаешь, что девчата дрочат, так ведь? Подглядывал небось в детстве за какой-нибудь девочкой? — Виталия Петровича настигли сладкие воспоминания. Жаннка, сладкая веснушчатая Жаннка. Он не раз спускал, спрятавшись в кустах и наблюдая, как малолетка, слегка выпятив попку, имела свое крошечное безволосое естество рукой. — Так вот… Я не умею играться с клитором, научи, пожалуйста. Девчонки умеют, а я нет! Выгляжу такой глупой… Вот он, мой клиторок. — Дочь раскрыла большие половые губки, а вслед за ними сами собой раскрылись и малые. Курочек стоял, и Вальке хотелось его потрогать, но она не знала, как. До сих пор она лишь ласкала грудь — ей нравились собственные соски, ни единожды она, встав перед зеркалом, любовалась своим бюстом. А сосочки, надо сказать, были что-то подозрительно большими; так или иначе, а Вале они очень нравились — чувственные. В деревне, где она надевала какое-то странное платье из непонятной серой материи, соски терлись о нее при ходьбе и девушка время от времени кончала, вот просто так, уходя не очень далеко от дома. Временами она, не желая ждать пейзажного оргазма, начинала сама их трогать — больше всего процесс нравился ей, когда папа с мамой отправлялись в лес за малиной или грибами, а она оставалась одна-одинёшенька и, подойдя к старому мутному трюмо, стягивала лямки коротенького сарафана на плечи — грудки тут же послушно выскакивали — и начиналось действо. Конечно, Валька была босиком — так приятней. Достижение оргазма было более-менее длинной историей (оргазм был разным, в зависимости от того, стояла ли она на длинных узких половиках или, скомкав их и забросив под продавленную кровать, наслаждалась босыми ногами прохладой пола, грубыми деревянными досками, толсто покрашенных темно-рыжей масляной краской).

Она никогда не пыталась трогать свой клитор, хотя он стал расти ещё с раннего детства — Валя обратила на это внимание. Но вот теперь захотелось.

Отец поиграл немного с её толстенькими титечками, затем взял да и выебал в них дочь, всунув член между ними да и судорожно дергаясь, когда спускал. Валюша (когда он взял её за кончики грудей), почувствовала неотвратимое приближение окончательного удовольствия отца. Виталий Петрович, вынув член из эрзац-влагалища развращённой своими грязными идеями отроковицы, послюнил пальцы и начал их подушечками легко касаться обспермлённых торчащих сосков, делая таким образом массаж и лаская девочку. Валя постанывала от наслаждения.

— Ну же, отъеби свою дочку.

— Дрочку, — поправил отец.

— Да, папенька. Я буду делать всё, что тебе понравится. Дрочить перед тобой. Мастурбировать. Ласкать киски похабных нравящихся тебе девочек, в общем, делать всё необходимое; ты только образумь меня, малоумную. А сейчас поеби меня ещё раз в сиси — мне очень понравилось.

Виталий Петрович опять поводил несколько вялой залупой по соскам дочери. Действо ей явно нравились. Член встал, хотя и не так охотно, как в первый раз. Пришлось помочь рукой… Папа ласкал полные груди дочери — титечки вновь напряглись и ждали излияния эйякулята. Груди ждали очередной порции живительной влаги. Сам Виталий Петрович, кажется, тоже был не прочь обспермить дочь вновь. А так хорошо было потрогать эти стоящие титьки с бесстыдными голыми сосками! Наконец это произошло: тугая струя густой спермы широко растеклась по изрядному бюсту пятиклассницы.

Папа часто задышал. Ему было невероятно приятно.

Виталий Петрович полизал полные тити дочери с неутомимыми сосками — и Валька в который раз взвизгнула от развратного наслаждения. Вот будет о чем написать в сочинении, подумала она. Я и моя семья.

— Поласкай мою киску, папа. — Валюшка легла голышом на диван; — объясни мне, папочка, что такое клиторальный оргазм. Потрогай его. — Она приподняла таз, подложила под попу подушечку-думку, и слегка расставила ножки.

Виталий Петрович взял старый расшатанный стул, оседлал его и приступил к порнографической лекции. Порнографической! Впрочем, так сама дочь желала!

— Итак, кхм, клитор. — Валя с готовностью раздвинула ноги пошире. — Этот орган является аналогом мужского полового пениса. Есть сведения, что мальчики теребят свои стручки с раннего детства. С другой стороны, если верить работам британских ученых — девочки от них не отстают, скорее, они даже раньше приобщаются к похоти и разврату вследствие своего более раннего развития. Впрочем, что считать похотью? Что считать развратом? Девочка или мальчик — ребенок! — бесстыдно занимается самудовлетворением, ну и что ж в этом плохого? Ведь не айпадом ж шмакать! — Ты, — он сделал вид, что снимает с переносицы воображаемое пенсне, — неужели никогда не мастурбировала свой клитор?

— Папенька, — девочка расплакалась, — неужели ты считаешь меня такой грязной? Как маму?

— Мать не трогай! — сурово изрек отец. — Отвечай мне, как на духу: занимаешься развратом или нет?

— Что ты, конечно, нет! Но так хотелось им бы с тобой заняться!

— И как?