Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

Эта «техническая история» с бассейном получила продолжение в 1908 г., когда в бассейне Николая II отвалилось несколько кафельных плиток. 29 мая 1908 г. архитектор С. А. Данини сообщил руководству, что «в Собственном Его Величества бассейне некоторые плитки отстали от своего грунта».[876] При этом в служебной переписке подчеркивалось, что «в прошлом году бассейн был отремонтирован распоряжением Архитектора Высочайшего двора Мельцера». В результате 7 июня 1908 г. хозяйственники Министерства Императорского двора предложили Р.Ф. Мельцеру «немедленно исправить бассейн безвозмездно, но предварительно этого осмотреть бассейн Технической комиссией в присутствии архитектора Мельцера с составлением акта о состоянии бассейна».[877]

В составленном 9 июня 1908 г. акте констатировалось, что «при выстукивании некоторых. плиток в количестве около 50, которыми облицован пол и стенки бассейна звучат иначе чем другие, издают пустой звук», что, как сочли специалисты, означало: плитки неизбежно отвалятся от стенок бассейна. Дворцовые хозяйственники хотели вскрыть несколько плиток, но представитель Р.Ф. Мельцера архитектор А.А. Стаборовский решительно этому воспрепятствовал, заявив, что, «по его мнению, бассейн вполне хорош».[878]

Получив этот акт, Р.Ф. Мельцер немедленно перешел в атаку, написав 18 июня письмо помощнику управляющего Кабинетом Е.И.В. Н.Э. Рюдману: «Заявление Начальника Царскосельского Дворцового управления об отставших якобы плитках неправильно… бассейн ремонтирован под моим наблюдением. мне казалось бы что для подобных опытов могло бы быть избрано другое место, а не бассейн Его Величества. вчера 17 июня в Нижнем Петергофском дворце я имел счастие говорить по поводу этого дела с Его Величеством, что при отъезде из Царского Села Государь соизволил сказать генерал-майору Ф.Н. Пешкову, что бассейн хорош и чтобы в бассейне без меня, Мельцера, ничего не делалось. просить [начальника ЦС Дворцового управления] чтобы никакие дальнейшие обследования и опыты не производились, т. к. они излишни и наносят безусловный вред бассейну».[879]

В свою очередь генерал-майор Ф.Н. Пешков в письме к министру буквально «размазал» Мельцера: «…заявление претензии Р.Ф. Мельцера на обследование бассейна без его Мельцера ведома, представляется весьма странным, т. к. кому же, как не Дворцовому управлению надлежит следить за исправностью всех частей дворца, а в особенности Собственных Их Величеств покоев…»[880] – и приводил соответствующее заключение технического совещания.

Однако у Р.Ф. Мельцера имелся прямой выход на императора. Это был решающий аргумент в хозяйственно-административном споре. 7 июля 1908 г. «Государь Император высочайше повелеть соизволил: оставить бассейн Его Величества в Царскосельском Александровском дворце без исправления, изъяв его из ведения Дворцового управления и возложив всю ответственность на архитектора Высочайшего двора Мельцера».[881] В результате специалисты фирмы Р.Ф. Мельцера за очень приличные деньги провели в 1908 г. легкий ремонт императорского бассейна: «снят налет с плиток и решеток для выпуску воды, вычищены решетки и выникелирован вновь впуск для воды, осмотрены все плитки и вымыты».[882]

Отметим и то, что только после переезда семьи Николая II в Александровский дворец в 1904 г. окончательно отпала необходимость в баках для воды, находившихся на крыше резиденции. В 1906–1907 гг. выделили 30 487 руб. на «работы по присоединению к новой канализации Дворцов и дворцовых зданий».[883] Проект на работы был составлен инженером Л.Р. Шведе.

В начале 1914 г., при ремонте комнат цесаревича Алексея, были проведены некоторые сантехнические работы. Причем эти работы проходили по дополнительной смете: «Водопровод – 3748 руб…»[884], помимо выделенных 11 898 руб. Так была оборудована заново «Ванная комната Его Высочества: ванна, кушетка, покрышка деревянная на ванну, ковер на пол бистр оливковый в 4 полотнища длиной 6 арш. 5 вер., циновки».[885]

Связь

В Российской империи системам связи во все времена уделялось большое внимание. Особенно в императорских резиденциях. На протяжении веков скорость распространения информации определялась выносливостью фельдъегерей и их лошадей. Для Российской империи с ее огромными пространствами эта «скорость прохождения сигнала» имела колоссальное значение, связывая ее воедино. Поэтому оперативности доставки информации уделялось первостепенное внимание. Когда в XIX в. начался быстрый прогресс средств связи, то все новшества в числе первых появлялись именно в императорских резиденциях.