Читаем Александр II полностью

В создании главного собора России выражалась преемственность царской власти: завещал Александр I, начал исполнение Николай I, а завершать придется ему, Александру II.

Он путешествовал за границей, влюбился, женился, а тем временем был заложен фундамент храма. Он поехал на Кавказ, заслужил первые свои ордена, а в Москве поднялись стены храма. Родилась и умерла первая и любимая дочка, пошли дети, он уже командовал войсками гвардии, а в небе Москвы засверкал громадный шлемовидный купол храма. Умер батюшка, был заключен злосчастный Парижский мир, он принял решение об освобождении крестьян – храм очистился от строительных лесов и предстал во всей могучей красе. Он провел освобождение крестьян, предпринял важные реформы, подавил возмущение в Польском крае – храм украсился горельефами и скульптурами. Он потерял старшего сына, пережил покушение – в храме шли росписи внутренних стен, писались специально иконы, отливались колокола, по детальным эскизам Тона приготовлялась церковная утварь и обустраивалась площадь вокруг храма.

Критики архитектора Константина Андреевича Тона не умолкали, высказывая упреки в неоригинальности, официальности, в «диком византийстве». Однако высший судия в таких случаях народ, а он принял храм. Народному чувству отвечала громадность новой постройки, то был как бы храм храмов; мила была явная связь с древними кремлевскими соборами, чьим продолжением становился храм Христа. С момента появления «открытых писем» изображения храма часто появляются на них и становятся известными по всей России.

Александру Николаевичу в свой черед докладывали о ходе работ в Москве. Он знал, что для собора отлиты 14 колоколов, подлинно уникальных музыкальных инструментов, выполненных на московском колокольном заводе Н.Д. Финляндского. На самом большом колоколе (весом в 1654 пуда – более 26 тонн) были помещены изображения Спасителя, Божьей Матери, Иоанна Предтечи, а ниже в медальонах – Александра I, Николая I и Александра II. Это был первый прижизненный памятник Александру Николаевичу и прямо вещественный знак его связи с храмом.

Работы шли своим чередом. Целое десятилетие ушло на создание скульптуры на фасадах. Впервые в русском и мировом искусстве в убранстве храма сочетались сюжеты религиозные и национально-исторические. Всего было для фасадов храма исполнено 60 многофигурных горельефов.

В 1873 году император утвердил окончательный вариант интерьера храма. В нем декоративная отделка внутренних стен до уровня хор мрамором сочеталась с грандиозной настенной и накупольной росписью. Правда, по требованию покойного митрополита Филарета на мраморных панелях стен были предусмотрены медальоны для размещения икон. «Православный, обыкновенно, взирая на икону, полагает на себя крестное знамение и молится, – объяснял свое возражение митрополит Филарет. – Но если вместо икон перед глазами его будет только мрамор, то он будет в необычном и не приятном положении».

И все же строгий митрополит не мог не отдать должного красоте, предложенной архитекторами Тоном и Резановым. Для внутренней отделки употреблялись отечественные мраморы – киевский лабрадор темно-зеленого цвета и шокшинский порфир темно-красного цвета, итальянские мраморы – голубоватый, желтый, красно-пестрый, белый с прожилками и бельгийский мрамор черного цвета.

Настенные росписи и иконы изображали сюжеты, повествующие о земной жизни Христа, о величии и могуществе Господа. Иконостас был уникальный, ибо сделан был храмоподобным – в виде небольшого шатрового храма. Идея эта принадлежала митрополиту Филарету, вложившему душу и все последние силы свои в создание храма. Стоит напомнить, что иконостас был выше кремлевского Успенского собора (без куполов).

В своде глазного купола находилось изображение Господа Саваофа, сидящего, благословляющего обеими руками, имеющего на лоне Сына Божия в образе младенца с хартией, на которой написано ЛОГОС, и в персях Духа Святого в виде голубя. Изображение окружено сильным сиянием, проступающим во все стороны на голубом небе, усеянном золотыми и серебряными звездами. Пять лет художник Марков работал над росписью. Трудность была не только в высоте купола – более 70 метров, не только в размерах – одна фигура Саваофа была величиной в 14 метров. Художник писал на вогнутом своде, и важно было добиться правильного восприятия росписи зрителями снизу. Алексею Тарасовичу было уже за шестьдесят, и скоро трудненько стало карабкаться на верхотуру и там в полутьме писать, лежа навзничь. Основную часть росписи по его эскизам выполнила артель молодых художников (Иван Крамской, Борис Венич, Николай Кошелев).

Стены и своды храма в несколько ярусов были расписаны также на сюжеты, связанные с историей Вселенской Церкви.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лучшие биографии

Екатерина Фурцева. Любимый министр
Екатерина Фурцева. Любимый министр

Эта книга имеет несколько странную предысторию. И Нами Микоян, и Феликс Медведев в разное время, по разным причинам обращались к этой теме, но по разным причинам их книги не были завершены и изданы.Основной корпус «Неизвестной Фурцевой» составляют материалы, предоставленные прежде всего Н. Микоян. Вторая часть книги — рассказ Ф. Медведева о знакомстве с дочерью Фурцевой, интервью-воспоминания о министре культуры СССР, которые журналист вместе со Светланой взяли у М. Магомаева, В. Ланового, В. Плучека, Б. Ефимова, фрагменты бесед Ф. Медведева с деятелями культуры, касающиеся образа Е.А.Фурцевой, а также отрывки из воспоминаний и упоминаний…В книге использованы фрагменты из воспоминаний выдающихся деятелей российской культуры, близко или не очень близко знавших нашу героиню (Г. Вишневской, М. Плисецкой, С. Михалкова, Э. Радзинского, В. Розова, Л. Зыкиной, С. Ямщикова, И. Скобцевой), но так или иначе имеющих свой взгляд на неоднозначную фигуру советской эпохи.

Нами Артемьевна Микоян , Феликс Николаевич Медведев

Биографии и Мемуары / Документальное
Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?
Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?

Михаил Александрович Полятыкин бок о бок работал с Юрием Лужковым в течение 15 лет, будучи главным редактором газеты Московского правительства «Тверская, 13». Он хорошо знает как сильные, так и слабые стороны этого политика и государственного деятеля. После отставки Лужкова тон средств массовой информации и политологов, еще год назад славословящих бывшего московского мэра, резко сменился на противоположный. Но какова же настоящая правда о Лужкове? Какие интересы преобладали в его действиях — корыстные, корпоративные, семейные или же все-таки государственные? Что он действительно сделал для Москвы и чего не сделал? Что привнес Лужков с собой в российскую политику? Каков он был личной жизни? На эти и многие другие вопросы «без гнева и пристрастия», но с неизменным юмором отвечает в своей книге Михаил Полятыкин. Автор много лет собирал анекдоты о Лужкове и помещает их в приложении к книге («И тут Юрий Михайлович ахнул, или 101 анекдот про Лужкова»).

Михаил Александрович Полятыкин

Политика / Образование и наука
Владимир Высоцкий без мифов и легенд
Владимир Высоцкий без мифов и легенд

При жизни для большинства людей Владимир Высоцкий оставался легендой. Прошедшие без него три десятилетия рас­ставили все по своим местам. Высоцкий не растворился даже в мифе о самом себе, который пытались творить все кому не лень, не брезгуя никакими слухами, сплетнями, версиями о его жизни и смерти. Чем дальше отстоит от нас время Высоцкого, тем круп­нее и рельефнее высвечивается его личность, творчество, место в русской поэзии.В предлагаемой книге - самой полной биографии Высоц­кого - судьба поэта и актера раскрывается в воспоминаниях род­ных, друзей, коллег по театру и кино, на основе документальных материалов... Читатель узнает в ней только правду и ничего кроме правды. О корнях Владимира Семеновича, его родственниках и близких, любимых женщинах и детях... Много внимания уделяется окружению Высоцкого, тем, кто оказывал влияние на его жизнь…

Виктор Васильевич Бакин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии