Александр II

Николай Константинович в свои двадцать четыре года принял совершенно равнодушно этот удар, ломающий всю его жизнь. Он казался не только не опечаленным, но даже шутил и с усмешкой принял объявленную ему высочайшую волю. На совете было решено выслать преступника за Урал. Американку арестовали, но через день освободили и выслали из России, выдав значительную сумму.

Для Константина Николаевича тут тоже был сильный удар. Жалость к негодяю-сыну мешалась с сознанием позора, легшего на репутацию генерал-адмирала и председателя Государственного Совета. Через полгода он заговорил с братом о возвращении Николаю прежнего положения. Александр Николаевич промолчал, не зная, что ответить. С одной стороны, если племянник признан умственно расстроенным, то он не может пользоваться полной свободой, принимать депутации и официальных лиц. Если же признать, что болезнь – фикция, то невозможно вновь ввести лгуна и вора в права особы императорской фамилии… Обдумав все обстоятельства, Александр Николаевич решил оставить все как есть.

Забегая несколько вперед, скажем, что этот негодяй еще принес огорчения государю. В 1878 году он тайно обвенчался с некою девицей Дрейер, дочерью оренбургского полицмейстера, сделав подложную подпись и выдав себя за отставного полковника. На совещании у государя было решено не предавать его суду на основании ранее вынесенного медицинского освидетельствования. Брак с девицей Дрейер был расторгнут.

Николая Константиновича поселили в Ташкенте, где он женился на уральской казачке, а прожив с ней почти тридцать лет, вторично обвенчался в ее отсутствие с пятнадцатилетней красивой гимназисткой – видно, все-таки правы были доктора. Он умер в 1918 году.

5

Всякий раз, как государь приезжал на охоту, все жители сбегались его встречать: мужики, бабы, девицы, ребятишки. Близко их не всегда подпускали, но увидеть царя-батюшку мог любой желающий.

Раз простая крестьянка смело подошла к государю и с поклоном дала три сота меду в деревянной чашке. Государь благодарил, мед взял, а бабе выдали 25 рублей. На царских охотах было заведено, что никто ничего дарового не делал. Государь не допускал дарового труда, все оплачивалось по заведенному порядку.

Вообще же полиция смотрела внимательно, не допуская никого постороннего. Но случилось, стоит Александр Николаевич на отведенном месте и напряженно вглядывается в заросли орешника в ожидании оленя. Вдруг шорох. Слава Богу, не выстрелил, выждал мгновение и увидел серую фигуру. Мужик, держа просьбу на голове, пал в снег на колени и вымолвил только: «Ваше величество!..» Александр Николаевич в таких случаях не оскорблялся, милостиво выслушивал прошение и приказывал просьбу принять. Иное дело у людей чиновных.

Как-то государь охотился зимой на границе Московской и Владимирской губерний, близ станции Павлово Нижегородской железной дороги. По обыкновению, на станции ему было представлено местное начальство. Ревизовавший Владимирскую губернию сенатор Александр Христофорович Катер воспользовался случаем и пожаловался на препятствия, делаемые владимирским дворянством по наделению крестьян землей в надлежащем количестве и требуемых условиях. Катер знал, что не имел права выезжать навстречу государю без получения на то высочайшего разрешения и тем более утруждать его личным докладом, но сенатор полагал, что грех не воспользоваться удобной возможностью, а в сочувствии государя крестьянскому делу он был уверен.

Однако время он выбрал неудачное. Александр Николаевич был гостем владимирских дворян, их губернский предводитель стоял во время доклада Катера рядом. Наконец, следование порядку и этикету было обязательным в царском окружении.

Государь ничего не ответил Катеру, но выслушал его с видимым неудовольствием. Лицо его сделалось мрачным. По его приказанию сенатору передали выражение высочайшего неудовольствия за столь неловкий поступок.

Далее охота пошла по заведенному порядку. Александр Николаевич убил огромного медведя, которого повезли в санях к поезду. Обед оказался вкусен и обилен, но настроение было подпорчено. Случай этот сделался известен в придворных кругах и послужил предостережением для прытких царедворцев.

А государь каждую неделю ждал среды.

Глава 5. ХРАМ

1

Как невозможно свести историю жизни общества к одному лишь перечислению войн и железных дорог, раскрытию министерских интриг и хитросплетению дипломатии, так и жизнь отдельного человека, помимо внешней стороны своей, имеет внутреннее содержание.

Странным образом жизнь нашего героя оказалась сопричастной к созданию храма Христа Спасителя, долженствовавшего стать символом славы России и залогом ее будущего процветания. Рос и мужал наш герой, вместе с ним рос храм.

Храм был заложен за полгода до рождения Александра Николаевича на Воробьевых горах. Вторично закладка храма по новому проекту Тона состоялась 10 сентября 1839 года, и уж этот день был памятен для великого князя Александра.