Читаем Александр II полностью

Когда в Кронштадте она первый раз увидела тело сына, то плакала навзрыд так, что караульные офицеры, хладнокровные и циничные гвардейцы не могли сдержать слез.

Для семьи горе заслонило все остальное, но жизнь тормошила, выставляя то важные, то мелкие дела. Принц Евгений Лейхтенбергский тайно бежал с французской актрисой за границу. Телеграфировали в Вержболово, но пограничная стража не успела перехватить парочку.

По Москве, которая не могла жить без слухов, передавали, что цесаревича отравили великий князь Константин и супруга его Константиниха. Большинство винило докторов, что «залечили».

Прощание и похороны прошли в точном соответствии с церемониалом. Только императрицы не было. Мария Александровна с помутившейся головой лежала в спальне Зимнего.

В похоронной процессии Александр Николаевич ехал верхом за траурной колесницей, за ним ехали Адлерберг, Милютин, командующий Императорской главной квартирой, генерал-адъютанты, свита его величества, флигель-адъютанты.

– Все это производит на меня такое впечатление, словно я присутствую на собственных похоронах, – признался Александр Николаевич Валуеву. – Никогда я не думал, что я его переживу. Вы понимаете, что я чувствую.

Валуев понимал вполне, ибо незадолго до того сам потерял сына.

Горе человеческое тяжко, как бы ни переживал его внешне каждый. Большинство преодолевает его и продолжает жить, ибо суждено людям пройти до конца приуготованный им путь. Тяжесть горя царя усугублялась тем, что дело, им начатое, теперь предстояло передать в иные руки. И не то важно, хорош или плох великий князь Александр по сравнению с Никсой. Сами по себе две смерти – первой дочери и первого сына – были дурным знаком для Александра Николаевича. Понял ли он это? Полагаю, да.

Но наш герой был смелым и решительным человеком, хотя и подверженным множеству слабостей. Судьба протрубила ему тревогу, но он не принял этот знак за окончательную предопределенность, не отвернулся от начатого дела реформ за их напрасностью, о которой ему твердили в оба уха. Он продолжал идти прежним путем, смутно догадываясь о тяжких испытаниях впереди.

Жизнь продолжалась.

Забежим немного вперед. В мае следующего года новый наследник цесаревич отправился в путешествие по Европе. Александр отправился вместе с братом Владимиром. Эта поездка была бы обычной, если бы не цель ее – женитьба. Кое-кто заметил, кое-кто догадался, что у милой принцессы Дагмары в царской семье было два обожателя – Никса и Саша.

После смерти старшего брата ему казалось невозможным любить Дагмару, ибо ее верное, нежное и трогательное чувство к Никсе было подлинным, но Саша оказался не состоянии переселить себя. Он говорил с отцом, и Александр Николаевич, прослезившись, благословил его. Мария Александровна тоже всей душой одобрила намерение сына, и ей по сердцу была милая Минни.

Горе сказалось на Александре и внешне. Он заметно похудел, побледнел, во взгляде стало больше сосредоточенности и задумчивости. Увалень Володя признавался себе, что Саша, уступая покойному Никсе во внешнем блеске, выглядел достойно наследника русского престола.

3 июня Саша писал отцу из Фредериксберга, небольшого городка неподалеку от датской столицы, куда летом переезжала королевская семья.

«Милый Па, пишу Тебе из места, где Никса наш милый был так счастлив и выехал отсюда женихом. Дай Бог, чтобы и я был также счастлив. Молю Бога, чтобы Он устроил это дело и чтобы Он благословил меня».

Но что бывает в жизни просто?

Царские сыновья прибыли в Копенгагенский порт 2 июня. Король Кристиан IX по-отечески приветствовал путешественников, тем более что был годами равен с их отцом. С ним поехали прямо в Фредериксберг. На подъезде к королевскому дворцу в коляске их встретили королева и Минни, показавшаяся Саше после годичной разлуки еще прелестней и краше. Сердце у него отчаянно билось. Милое личико Минни будто осветило все вокруг, и все стало казаться замечательным.

Король был удивительно мил и понравился Саше с первого взгляда. Владимиру король пожаловал орден Белого слона. Был торжественный обед. Потом пили чай. Придворные русские и датские следовали известному распорядку, а для влюбленного великого князя время то ускорялось, когда она была рядом, то будто замирало, случись ей отойти.

Пытаясь передать отцу происходящее в его душе, Саша подыскивал слова тому, что трудно передается словами. «Ты не можешь себе представить, милый Па, как мне хочется устроить все это дело и как можно поскорее. Я чувствую, что могу и даже очень полюбить милую Минни, тем более что она так нам дорога.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лучшие биографии

Екатерина Фурцева. Любимый министр
Екатерина Фурцева. Любимый министр

Эта книга имеет несколько странную предысторию. И Нами Микоян, и Феликс Медведев в разное время, по разным причинам обращались к этой теме, но по разным причинам их книги не были завершены и изданы.Основной корпус «Неизвестной Фурцевой» составляют материалы, предоставленные прежде всего Н. Микоян. Вторая часть книги — рассказ Ф. Медведева о знакомстве с дочерью Фурцевой, интервью-воспоминания о министре культуры СССР, которые журналист вместе со Светланой взяли у М. Магомаева, В. Ланового, В. Плучека, Б. Ефимова, фрагменты бесед Ф. Медведева с деятелями культуры, касающиеся образа Е.А.Фурцевой, а также отрывки из воспоминаний и упоминаний…В книге использованы фрагменты из воспоминаний выдающихся деятелей российской культуры, близко или не очень близко знавших нашу героиню (Г. Вишневской, М. Плисецкой, С. Михалкова, Э. Радзинского, В. Розова, Л. Зыкиной, С. Ямщикова, И. Скобцевой), но так или иначе имеющих свой взгляд на неоднозначную фигуру советской эпохи.

Нами Артемьевна Микоян , Феликс Николаевич Медведев

Биографии и Мемуары / Документальное
Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?
Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?

Михаил Александрович Полятыкин бок о бок работал с Юрием Лужковым в течение 15 лет, будучи главным редактором газеты Московского правительства «Тверская, 13». Он хорошо знает как сильные, так и слабые стороны этого политика и государственного деятеля. После отставки Лужкова тон средств массовой информации и политологов, еще год назад славословящих бывшего московского мэра, резко сменился на противоположный. Но какова же настоящая правда о Лужкове? Какие интересы преобладали в его действиях — корыстные, корпоративные, семейные или же все-таки государственные? Что он действительно сделал для Москвы и чего не сделал? Что привнес Лужков с собой в российскую политику? Каков он был личной жизни? На эти и многие другие вопросы «без гнева и пристрастия», но с неизменным юмором отвечает в своей книге Михаил Полятыкин. Автор много лет собирал анекдоты о Лужкове и помещает их в приложении к книге («И тут Юрий Михайлович ахнул, или 101 анекдот про Лужкова»).

Михаил Александрович Полятыкин

Политика / Образование и наука
Владимир Высоцкий без мифов и легенд
Владимир Высоцкий без мифов и легенд

При жизни для большинства людей Владимир Высоцкий оставался легендой. Прошедшие без него три десятилетия рас­ставили все по своим местам. Высоцкий не растворился даже в мифе о самом себе, который пытались творить все кому не лень, не брезгуя никакими слухами, сплетнями, версиями о его жизни и смерти. Чем дальше отстоит от нас время Высоцкого, тем круп­нее и рельефнее высвечивается его личность, творчество, место в русской поэзии.В предлагаемой книге - самой полной биографии Высоц­кого - судьба поэта и актера раскрывается в воспоминаниях род­ных, друзей, коллег по театру и кино, на основе документальных материалов... Читатель узнает в ней только правду и ничего кроме правды. О корнях Владимира Семеновича, его родственниках и близких, любимых женщинах и детях... Много внимания уделяется окружению Высоцкого, тем, кто оказывал влияние на его жизнь…

Виктор Васильевич Бакин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии