Читаем Александр II полностью

Тот же Валуев часто жаловался на интриги и опасался внезапной отставки, сам изъявляя готовность уйти. Обиделся, когда ему был пожалован орден Св. Владимира 2-й степени, сочтя, что для министра этого мало.

Почтенный Александр Михайлович Горчаков явно старел и, по едкому замечанию Валуева, страдал «разжижением мозгов от приливов тщеславия». Все ж таки дело свое старый министр делал отменно. Летом из европейских столиц вновь в Петербург были направлены ноты с требованием созыва конгресса по Польше и принятием ряда предварительных условий. Горчаков подождал и через месяц разослал резко отрицательный ответ. Польский вопрос был объявлен сугубо внутренним. Все требования отклонялись решительно и безусловно.

«Цивилизованный мир» опростоволосился и сильно подвел поляков. Ноты побудили повстанцев отказаться от амнистии и продолжать восстание в расчете на военное вмешательство Европы, но ни одна европейская держава и не намеревалась воевать за возрождение Польши. Наполеона III волновали левый берег Рейна и Мексика, а Лондон в одиночку никогда не воевал. Лорд Россель в сентябре 1863 года публично заявил: «Ни обязательства, ни честь Англии, ни ее интересы – ничто не заставляет нас начать из-за Польши войну с Россией». А премьер Пальмерстон назвал такую мысль «сумасшествием» и обронил, что только «польская близорукость» виновата, если кто-либо из поляков поверил в возможность такой войны. Так дипломатическое сражение было выиграно Александром II и Горчаковым.

Но главное было в Варшаве. Судя по донесениям и самому ходу дел, решительных перемен не произошло. Константин оказался под дурным влиянием, или опасался за свою судьбу, или, во что не хотелось верить, питал расчеты на отторжение Польши под его скипетр. Все знали, что только нежелание отца удержало его в 1849 году от принятия венгерской короны, а в 1852 году – греческой. Ничем иным нельзя было объяснить его снисходительное отношение даже к открытому оскорблению русских поляками, вплоть до оплевывания солдат и офицеров на улицах. Новорожденному сыну великий князь дал имя Вацлав. Александр послал довольно жесткое личное письмо, в котором писал: «…Служа мне верою и правдою в Польше, тебя должна постоянно руководить мысль, что ты служишь России». Константин отвечал брату благодарностью, усматривая в письме «знак дружбы».

Кризис не мог тянуться бесконечно. Тут было не до родственных чувств. Великий князь был отозван из Варшавы. Была произведена реорганизация управления военными и гражданскими делами в Царстве. С широкими полномочиями в Польшу был послан Николай Милютин.

Свидетельство об эпилоге польского наместничества Константина Николаевича сохранилось в дневнике Валуева. 16 августа у государя обсуждали военное положение в Западном крае. «Великий князь произвел на меня самое жалкое впечатление. Поручик армейской пехоты не мог бы рассуждать так неприлично бестолково. И в этих руках Царство Польское в такую смуту! Я не понимаю, что с ним сделалось. Он был прежде умен и деловит, несмотря на многоразличные недостатки. В чьи руки попал он?

Когда совещание кончилось, великий князь остался в кабинете государя. Послышался разговор, становившийся более и более громким. Всем, бывавшим в Красном Селе, известно расположение и свойство комнат, занимаемых государем. В приемной перед кабинетом слышно почти все, что говорится в кабинете. Мы, то есть, князь Долгоруков, генерал Милютин и я, ушли на балкон, чтобы невольно не расслышать разговор между государем и великим князем. Впоследствии князь Долгоруков рассказал со слов государя, что великий князь на коленях просил оставить его в Польше, но государь отказал». Повелением государя великому князю Константину Николаевичу позволено было отправиться в отпуск в Крым, в Орианду.

19 февраля 1864 года Александр Николаевич утвердил составленное Николаем Милютиным «Положение для губерний Царства Польского». В нем крестьянский реформатор в полной мере использовал данные царем полномочия. По мнению милютинского сотрудника и одновременно постоянного оппонента Александра Ивановича Кошелева, «права собственности польских помещиков» там были «принесены в жертву цели лучшего устройства быта тамошнего крестьянства».

Точности ради добавим, что радикализм царя и Милютина проявился исключительно в этом вопросе. Александр Николаевич определенно заявил о невозможности конституционных преобразований в Польше, ибо тогда следовало созвать Земский собор в Москве, а по его мнению, русский народ еще не созрел для представительного правления. Первый петербургский «красный» искренне и убежденно поддержал в том самодержца.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лучшие биографии

Екатерина Фурцева. Любимый министр
Екатерина Фурцева. Любимый министр

Эта книга имеет несколько странную предысторию. И Нами Микоян, и Феликс Медведев в разное время, по разным причинам обращались к этой теме, но по разным причинам их книги не были завершены и изданы.Основной корпус «Неизвестной Фурцевой» составляют материалы, предоставленные прежде всего Н. Микоян. Вторая часть книги — рассказ Ф. Медведева о знакомстве с дочерью Фурцевой, интервью-воспоминания о министре культуры СССР, которые журналист вместе со Светланой взяли у М. Магомаева, В. Ланового, В. Плучека, Б. Ефимова, фрагменты бесед Ф. Медведева с деятелями культуры, касающиеся образа Е.А.Фурцевой, а также отрывки из воспоминаний и упоминаний…В книге использованы фрагменты из воспоминаний выдающихся деятелей российской культуры, близко или не очень близко знавших нашу героиню (Г. Вишневской, М. Плисецкой, С. Михалкова, Э. Радзинского, В. Розова, Л. Зыкиной, С. Ямщикова, И. Скобцевой), но так или иначе имеющих свой взгляд на неоднозначную фигуру советской эпохи.

Нами Артемьевна Микоян , Феликс Николаевич Медведев

Биографии и Мемуары / Документальное
Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?
Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?

Михаил Александрович Полятыкин бок о бок работал с Юрием Лужковым в течение 15 лет, будучи главным редактором газеты Московского правительства «Тверская, 13». Он хорошо знает как сильные, так и слабые стороны этого политика и государственного деятеля. После отставки Лужкова тон средств массовой информации и политологов, еще год назад славословящих бывшего московского мэра, резко сменился на противоположный. Но какова же настоящая правда о Лужкове? Какие интересы преобладали в его действиях — корыстные, корпоративные, семейные или же все-таки государственные? Что он действительно сделал для Москвы и чего не сделал? Что привнес Лужков с собой в российскую политику? Каков он был личной жизни? На эти и многие другие вопросы «без гнева и пристрастия», но с неизменным юмором отвечает в своей книге Михаил Полятыкин. Автор много лет собирал анекдоты о Лужкове и помещает их в приложении к книге («И тут Юрий Михайлович ахнул, или 101 анекдот про Лужкова»).

Михаил Александрович Полятыкин

Политика / Образование и наука
Владимир Высоцкий без мифов и легенд
Владимир Высоцкий без мифов и легенд

При жизни для большинства людей Владимир Высоцкий оставался легендой. Прошедшие без него три десятилетия рас­ставили все по своим местам. Высоцкий не растворился даже в мифе о самом себе, который пытались творить все кому не лень, не брезгуя никакими слухами, сплетнями, версиями о его жизни и смерти. Чем дальше отстоит от нас время Высоцкого, тем круп­нее и рельефнее высвечивается его личность, творчество, место в русской поэзии.В предлагаемой книге - самой полной биографии Высоц­кого - судьба поэта и актера раскрывается в воспоминаниях род­ных, друзей, коллег по театру и кино, на основе документальных материалов... Читатель узнает в ней только правду и ничего кроме правды. О корнях Владимира Семеновича, его родственниках и близких, любимых женщинах и детях... Много внимания уделяется окружению Высоцкого, тем, кто оказывал влияние на его жизнь…

Виктор Васильевич Бакин

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии