Алекс и Алекс 5

— Действительно, очень большое исключение, по ряду причин. Потому и не афишируется, — кивает заведующий кафедрой. — Но вишенка в следующем: переговоры с местными вёл департамент колоний. Это их подведомственность, их функция и компетенция.

— А лабораторию там поставил один из исследовательских комитетов Федерального Совета, — цедит сбоку Бак, изображая иронию. — Не принимая местных всерьёз. Места вроде бы глухие, требованиям удовлетворяют, местная власть на всё смотрит сквозь пальцы: до недавнего времени — вообще родовой строй и отсутствие цивилизации. Как следствие — нет угрозы утечки информации.

— То же самое касается и начала разработки рутения. — Подхватывает полковник. — Охрана выработки поначалу осуществлялась вообще вооружёнными силами, обстановка там специфическая. Потом, правда, армию пришлось убрать: Федеральный Договор с тамошними племенами Департаментом Колоний, наконец, был подписан.

— И все отношения стали лихорадочно приводить в соответствие с нормами Государственного Законодательства, — веско роняет Бак.

— Вы так говорите, как будто фокусников изображаете, — хмуро смотрю обоим навстречу. — И странно на меня смотрите.

— Он не в курсе, — вздыхает Бак, обращаясь к начальнику. — Не выделывается, я его уже знаю. Алекс, а вы вообще в курсе, кто явился основоположником ускоренной системы просвещения местных? Благодаря которой, они каким-то образом чудесно за несколько лет прошли путь от племени к Муниципальному Собранию? И даже читают-пишут, пусть и заимствованным алфавитом?

— Шутите? С чего мне это знать? Я о них только от вас узнал.

— Серхио Алекс Алекс. Ни о чём имя не говорит? — заведующий кафедрой откровенно посмеивается, несмотря на хмурый взгляд Бака.

— Мой отец?!

Видимо, лицо у меня сейчас идиотское. Судя по сдержанному ржанию собеседников.

— Вы что, вообще не в курсе? — вежливо интересуется Бак, отсмеявшись.

— Отца не стало, когда я был ещё маленьким. Очень плохо его помню.

— Надо знать тамошние местные расклады, — кивает Бак. — Не касаясь деталей смерти вашего родителя, его имя вписано в перечень определённых привилегий той местности. В отличие от наших муниципальных собраний, на том континенте отношение к слову и обязательствам порядком отличается.

— Там и кровная месть в ходу, — замечает полковник. — И длится порой по три-пять поколений. Да, тот народ мало что забывает и очень много чего помнит. А когда они узнали, что вашего отца не стало, кое-кто там на местах обвинил в этом Федеральное Правительство, не вникая в нюансы взаимоотношений между Департаментом Колоний, Комитетом с лабораторией и вооружёнными силами.

— Местные искренне не понимают, как один наш государственный орган может не отвечать за действия другого. — Поясняет куратор. — Они и доступ там почти повсеместно заблокировали выходцам из всех других провинций, включая федеральную лабораторию. И к добыче рутения уже двенадцатый сезон никого не пускают. В общем, ваш родитель там достаточно популярная личность. Был. Вашей матери, видимо, удалось как-то обрубить концы и затеряться тут в итоге. Но сейчас что-то пошло не так. Лично на моём уровне иного объяснения не просматривается.

— Всё равно не понимаю, а я тут при чём?

— Религия. — Отмахивается куратор. — С их точки зрения, наследовать можно не только материальное, а и нематериальное. Например, передаваемые по наследству права.

— Какие у меня могут быть права в этом контексте? И как это вообще возможно? Я сейчас о фактическом федеральном бесправии в тех местах, если правильно вас понял.

— Отчет на первый вопрос: права могут быть самыми разными. Например, право выступать от имени федеральных интересов на Совете Старейшин. — Охотно подсказывает заведующий кафедрой. — Это их Муниципальное Собрание так называется. Права могут заключаться в полномочиях озвучивать эти самые федеральные интересы, причём в обе стороны. Как единственный посредник белого народа, признаваемый сложившимися группами на той территории. Одно дело, пока сын мал и не разговаривает. И другое — когда он подрос и вполне может заменить отца на Совете. Что до второго вопроса, то ваш руководитель расскажет лучше, — полковник опять тихо смеётся.

— Строго между нами, — хмуро начинает куратор. — У меня есть брат.

При упоминании Баком своего родственника, полковник отчего-то снова начинает наливаться весельем. Хотя Бак ещё ничего вслух толком не рассказал. Видимо, они общаются лично и Блекстер о чём-то в курсе.