Алекс и Алекс 2

— Никак. До тех пор, пока мы с тобой этот файл держим на локальном устройстве и смотрим его не через сеть. Но вот как только ты начнёшь передавать по сети что-то реальное, — она выделяет последнее слово, — то тут же обнаружишь, что федеральные службы работают совсем не так уж плохо. Особенно в части контроля курсирующей в сети информации.

— Оч-чуметь. Кто бы мог подумать…

— Ха, так оно не только в этом вопросе так. Допустим, какие-нибудь современные методики работы с короткостволом ты в сети тоже не найдёшь, особенно если упражнение ориентировано на групповое слаживание. — Просвещает меня она. — Там, правда, контроль не так строг, как с записями реального применения искры. Есть даже, говорят, ряд армейских сетевых ресурсов, куда получить доступ не так сложно. Но общий принцип прост: всё, чем может тебя приложить одарённый, по сети свободно не курсирует. Как и всё то, чем, теоретически, ты можешь насмерть приложить одарённого.

— По-моему, с короткостволом явный перебор, — говорю, обдумав услышанное в течение пары секунд.

— Так потому эту информацию и достать легче, — парирует Анна. — И кстати, твой короткоствол далеко не по каждому одарённому летален. Земля, например, может изготовиться с их щитом так, что ты только патроны зря сожжёшь. Энергия тоже имеет свои варианты. Воздух на высоких уровнях линзы формирует под такими углами, что пуля просто не попадает в тело — уходит на рикошет. И так далее…

— Получается, для тебя, как для огня, огнестрел наиболее опасен, — дела попутный вывод из услышанного.

— На наших уровнях, огнестрел для всех нас опасен. Но если мы дорастём хотя бы до девяток, то ты будешь прав. Именно у огня защитных техник против механики почти нет.

— Слушай, а как же тогда инъекторы? — хлопаю себя по парализатору на боку. — Каким образом его капсула проходит по всем без исключения одарённым?

— В подробностях не знаю, но там какое-то твоё любимое сочетание физики и технологии. Что-то с неудобной проекцией капсулы, которая большинством наших на автомате формируемых техник как объект не воспринимается. Она легче пули, и щиты земли и воды проходит за счёт своей тройной оболочки. От линз воздуха не рикошетит не помню за счёт чего, а я её огнём сжечь просто не успею. Потому что надо полотно плазмы перед собой растягивать, — смеётся она при виде моего вытянувшегося лица. — И за время контакта с моей плазмой эта капсула просто не успеет нагреться до критичной температуры. Что-то там в ней специально продумано. Вроде, какой-то надгосударственный патент. Этот инъектор делали и мы, и хань, и заокеанские товарищи скопом. Нелетальная ж разработка, вот все и вложились.

— Страшнее кошки зверя нет, — продолжаю удивляться. — Дурацкий инъектор оказывается чуть ли не самым универсальным средством!

— Ты им можешь только усыпить. Всё. Так, как ты им Виктору в рот тыкал, его никто не использует. С тем успехом, ты ему и палкой в рот мог до мозгов достать, — насмешливо двигает бровью Хаас. — И ты не забывай, что он всё-таки не мгновенно действует. Это скорее так, мелочь, паллиатив. Если убивать нельзя или не хочется, а ограничить нужно. Там, кажется, вообще многослойная структура капсулы, которая даже не бинарного, и тринарного действия.

— А третье что? — хватаюсь за последнюю деталь.

— Для полного раскрытия свойств капсулы на одарённом — искра одарённого. — Опять поднимает брови Анна, поражаясь моей недогадливости. — Первый элемент — сама капсула, её состав. Второй элемент — тело человека. Третий элемент, чтоб и одарённым мало не было при попадании, искра одарённого. Да, есть разные уровни индивидуальной сопротивляемости. Но я ни разу не слышала, чтоб кто-то с зарядом инъектора в заднице смог куда-то убежать, как бы одарён он ни был.

— Получается, в Квадрате капсулы, видимо, чуть иные были, — делаю логичный вывод. — Там одарённых всё же нет. По крайней мере, я о них ни разу не слышал.

— Может быть, — снова отмахивается Анна. — А может, на вас оно действует и в бинарном варианте. Хочешь — у себя на кафедре спроси. Твой куратор наверняка должен что-то знать о защитных системах. А даже если это и не его профиль, он сто процентов скажет тебе, где взять источники. Мне пока этот узкий прикладной аспект не интересен.

— Как так? Тебе без разницы, чем в тебя может прилететь в разных ситуациях?

— Сейчас я ни с кем вроде тебя воевать не собираюсь, — резонно замечает она. — А вся эта лабуда устаревает быстрее, чем листья на дереве. Плюс, я не собираюсь идти в боевики. Мне есть чем заниматься в семье. Если же мне когда-то понадобится сугубо прикладной аспект, тогда и буду изучать то, что будет работать на рынке в тот момент. А если я даже выучу напамять весь сегодняшний арсенал, то через три года всё равно на триста процентов придётся переучиваться.

— Почему на триста процентов?

— Потому что за год всё однозначно обновляется. По крайней мере, в кланах, у которых компании залистованы на бирже. А это, считай, все кланы и есть. У государства, соответственно, арсеналы меняются ещё быстрее. — Поясняет она.