Алчность и слава Уолл-Стрит

Юристы КЦББ попытались допросить Ливайна как устно, так и письменно, однако его адвокаты велели ему ссылаться на Пятую поправку к Конституции США и не отвечать на вопросы на том основании, что его ответы могут быть использованы против него в суде. Ливайн не подчинился распоряжению суда о предъявлении отчета о его доходах, включая те 1,9 млн. долларов наличными, которые он за несколько лет снял со счета в Bank Leu. КЦББ вызвала повестками для дачи показаний жену, отца и брата Ливайна, который якобы сопровождал его в ряде поездок на Багамы. Любопытно, что члены семьи Ливайна также ссылались на Пятую поправку. Филипп Ливайн прибегнул к Пятой поправке даже тогда, когда его спросили о девичьей фамилии его жены, которая, как оказалось, была Раймонд и соответствовала псевдониму Ливайна в Bank Leu. Следователям КЦББ было интересно, что же скрывают члены семьи.

21 мая, за день до слушания по вопросу о вынесении предварительного судебного запрета, Линчу впервые позвонил Артур Лаймен, который попросил о 10– дневной отсрочке и намекнул на готовность начать что-то вроде урегулирующих переговоров. Линч наотрез отказался. Лаймен, судя по всему, был крайне озадачен. Пользуясь репутацией одного из лучших в стране адвокатов, выступающих в суде первой инстанции, он явно рассчитывал на определенное уважение.

«Мне ваш отказ непонятен, – резко возразил Лаймен. – Вы от этого ничего не выигрываете».

Линч почувствовал, как в нем поднимается гнев. Он не был лично знаком с Лайменом, и избранный последним покровительственный тон уязвил его до глубины души.

«Я сделаю то, чего от меня требует закон», – холодно сказал Линч. Его решимость не идти на поблажки Ливайну усилилась, когда ему вскоре позвонил Аира Соркин, нью-йоркский региональный директор управления по надзору КЦББ, знакомый Лаймена. «Лаймен расстроен, – сказал Соркин, как будто Линч был в этом виноват – Он вас не понимает». Линча взбесило, что Лаймен пытается надавить на него с помощью Соркина.

«Не лезьте не в свое дело», – распорядился Линч. Он не намеревался предоставлять Ливайну никаких отсрочек. Он хотел продолжать оказывать давление.

22 мая, в четверг, Комиссия раскрыла свои карты в Нью-Йоркском федеральном суде. Линч остался в Вашингтоне, поручив изложение аргументации по делу своему заместителю Джону Старку. Это было решающее слушание; если бы судья отменил замораживание активов Ливайна, тот без труда смог бы финансировать длительный судебный процесс. Он, помимо того, получил бы возможность скрыться.

В важнейшем выступлении по делу за всю свою карьеру, Старк обстоятельно изложил версию государственного обвинения, подробно описав схему инсайдерской торговли Ливайна на девяти примерах. Лаймен, выразив недовольство «бурей в прессе, не имеющей аналогов в моей [его] практике едва ли не со времен Сына Сэма[82], не привел никаких доводов в пользу своего клиента, кроме старых сведений о компаниях, акциями которых тот торговал. Многие из них были взяты из документов, сфабрикованных Ливайном для снятия подозрений с Bank Leu.

«Наблюдался буквально наплыв информации об этих компаниях», – настаивал Лаймен. Ливайн хранил молчание.

Федеральный судья Ричард Оуэн быстро разделался с аргументами Лаймена. «Совершенно ясно, – сказал он, – что общение с теми, кто принимает решения, коренным образом отличается от чтения сведений в форме 13-D или „Уолл-стрит джорнэл“». Он удовлетворил ходатайство о замораживании активов Ливайна. КЦББ выиграла свою первую крупную битву.

На следующий день в кабинете начальника отдела мошенничеств федеральной прокуратуры зазвонил телефон. Это был Лаймен, который сказал, что хочет встретиться с Карберри у него в кабинете в субботу, когда визит не будет бросаться в глаза. Карберри не был удивлен. Он предполагал, что Лаймен попытается для смягчения приговора заключить сделку о признании вины. Карберри считал, что Ливайну «конец» от одних лишь обвинений в уклонении от уплаты налогов и лжесвидетельстве, не говоря уже об инсайдерской торговле.

В субботу Лаймен и Флюменбаум прибыли на встречу с Карберри. Очевидно, забыв про свои хвастливые заявления Уилкису, Ливайн, по словам Лаймена, был готов признать себя виновным, если удастся прийти к соглашению. Лаймен сказал, что у Ливайна есть сведения, ради которых стоит сесть за стол переговоров: имена четырех других молодых инвестиционных банкиров, передававших ему информацию, и еще одного его соучастника, «который повыше рангом».

Карберри не удивился. Характер торговли свидетельствовал о том, что у Ливайна скорее всего были источники в других инвестиционных банках. Ранее «Уолл-стрит джорнэл» опубликовала анализ сделок Ливайна, выявив преобладание операций с участием Lazard Freres и Goldman, Sachs. Карберри даже думал, что ему известно имя одного из участников преступного сговора. Однажды ему позвонил Лоренс Педовиц, партнер в ЖасЫеН, который в свое время был начальником уголовного отдела Манхэттенской федеральной прокуратуры. Педовиц сообщил, что представляет интересы Lazard Freres.