Альбом первый. Отступники

Идти пришлось далеко, да ещё и не по прямой. Не знаю уж, в чём дело, но Вёх упрямо не желал сходить с осквернённой земли, так что мы петляли по сложному хитросплетению тумана и колючек. Больших колючек. Целого лабиринта из колючих кустов. Стоило углубиться на осквернённый участок земли, как я совершенно перестала понимать, куда иду. Бесконечные повороты создавали ощущение, что Вёх водит меня кругами. Может, так оно и было. В жизни не вспомню маршрут, чтобы нанести его на карту.

Удовольствие от столь продолжительной прогулки было ниже среднего. Вёху-то ничего, шагает себе и шагает, а мне периодически приходилось подлечиваться из-за ежеминутно просаживающегося здоровья. Хорошо хоть ботинки не подвели, а то получилось бы как в том анекдоте про кота и наждачку – одни уши доехали. Мысли от ботинок переключились на их создателя. Интересно, Пашу разозлила моя атака, или они с Саньком сейчас в два голоса ржут, обсуждая последние игровые события? Скорее второе – иначе у меня уже появилось бы оповещение о скором принудительном отключении капсулы. Закончу задание – вылезу и объяснюсь.

Когда мы с Вёхом выходили к границам осквернённой земли, я то и дело замечала странных существ, похожих на ожившие деревья. Вот только с гориллами, передвигающимися с активной помощью длинных передних конечностей, у них сходства было больше, чем с энтами Профессора. Здоровенные, не меньше шести метров «в холке», они с довольно агрессивным видом следовали за нами вдоль границы, пока мы не скрывались из виду, углубляясь в колючий лабиринт.

– Кто это такие? – я впервые с начала пути нарушила молчание.

– Стражи Леса, – несколько удивлённо отозвался Вёх. – Странно, что ты не видела их в своих снах. Первая может призывать их в непростое время для охраны границ или, как сейчас, уничтожения опасности в самом лесу.

– А опасность – это мы?

– Пока ещё только я. Стражи чувствуют Мрак, но не могут ничего сделать, пока я не покину осквернённую землю. Мрак разрывает их связь с Сильваном, и стражи перестают быть проводниками его воли, вновь обращаются в деревья. Вот и ходят вдоль границы, следят, стерегут.

Он печально усмехнулся. Тема была явно болезненной. Вообще, странные какие-то злодеи. Не вызывают они у меня отторжения. Сочувствие, любопытство, но никаких негативных чувств. Спасибо разработчикам, обошлись без топорно-картонных идиотов, выкладывающих свои планы первому встречному, то и дело прерываясь на гомерический хохот. Схема «убил злодея, умчался на белом коне за горизонт на фоне красного заката» набила оскомину не одному поколению игроков.

– Почему ты присоединился к Шестой? – спросила я у молча шагавшего Вёха.

– Как и ты, я видел в своих снах многое из того, что хотел бы забыть. Я видел битвы, видел чужаков, принесших войну в наш лес. Пора с этим покончить.

– Как?

– Узнаешь, – загадочно ответил Вёх, после чего снова умолк.

О приближении к лагерю отступников я догадалась сама: всё чаще нам встречались оксвернённые сильвари и ирхи. Последние, кстати, выглядели особенно пугающе: в их шерсти клубился уже знакомый тёмный туман, глаза мерцали всё тем же зелёным пламенем, когти и клыки увеличились в размерах. На меня отступники глядели с подозрением, но без ненависти.

Повсюду сновали осквернённые волки, рыси, медведи, соколы, лисы, зайцы и какие-то несуществующие в реальном мире твари. Отдельные представители этого зоопарка начали было проявлять ко мне интерес гастрономического свойства, но стоило Вёху продекламировать какие-то стихи, как вокруг меня появился всё тот же тёмный туман, я получила баф «покров Мрака», и агрессия животных сошла на нет. Они будто вовсе перестали меня замечать.

Надо сказать, что сотворение заклинаний с помощью одной лишь декламации впечатлило меня куда больше самой пелены. Такой очевидный, доступный всем способ Исполнения, и я о нём даже не задумывалась! Зато теперь понятно, как он разом орудует двумя кинжалами и при этом способен активировать способности Барда. Для декламации свободные руки вообще не нужны. Размышления о перспективах поэтических вечеров были прерваны словами Вёха:

– Нам нужно увидеть Астильбу.

Обращался он к внушительного вида ирху, загораживающему собой проход в колючих зарослях. Разводить политесы ирх не стал, а просто отошёл в сторону, пропуская нас внутрь. То ли Вёх был на хорошем счету, то ли ирх стоял тут для охраны от внешних угроз, а не в качестве секретаря. За зарослями обнаружился знакомый уже пейзаж: осквернённая поляна, покрытая шипастой травой, рвущей в клочья туман, искорёженные деревья, больше напоминающие кактусы. У одного из них, самого крупного, восседала на образованном корнями ложе Астильба собственной персоной. Как и прочие, Шестая переменилась: тело её потемнело и покрылось шипами. Эти же шипы удлиняли пальцы, увенчав те древесными когтями такой длины, что я невольно приняла их за дополнительные фаланги.

– Шестая, – Вёх склонил голову в уважительном, без подобострастия, поклоне.

– Вёх, – коротко кивнула в ответ Астильба.