Альбом первый. Отступники

– Угу, – кивнула я. – Прям охренилион мужиков готовы бросить работу и вменяемое занятие в жизни и мотаться за женой по гастролям. Да и нахрена мне такой дятел нужен?

– А тут уже от этого самого дятла зависит, – Котофей хищно оглядел стол в поисках очередной жертвы на свой гастрономический алтарь. – Если с мозгами – то возьмёт этот бизнес в свои руки. Управляющим станет, или как там это у музыкантов верно. А то деятели культуры – они в основной своей массе того, практичностью не отличаются, им всё эмпиреи подавай… О, а где ж до этого прятался этот славный кусочек сыра?

– Кошара, а ты не лопнешь? – опасливо поинтересовался Паша.

– А ты пригнись, – посоветовал тот, водружая поверх колбасы сыр и увенчивая сооружение кружком помидора.

– Значит ты мне предлагаешь Жабу нашего охмурить? – успела вопросить я до того, как это Пизанская башня от кулинарии оказалась во рту у Сашки.

– Ну… – сделал вид, что задумался тот. – Идея стоящая: мужик явно хваткий, всё в дом несёт, а что до внешних данных – тебе его на подиум не выставлять. Так что того, обдумай на досуге-то, – и мерзко захихикал, ловко увернувшись от запущенного мной полотенца.

– Ну и вспомни, что поцелуй любви превращает жабу в прекрасного принца, – важно добавил Паша, за что был испепелён моим взглядом.

– Инвалидов не бью, – наконец решила я и подняла чашку с чаем. – Тост! За холостяцкую жизнь!

– Драйнмаль хох хайль! – тут же добавил Санёк.

Три чашки с торжественным звоном столкнулись над столом, словно ставя точку в этом обсуждении.

– Ну что, удалось Витька обучить на супер-ниндзю? – подняла я интересующую всю группу тему.

– Не-а, – мотнул головой тот. – Он едва лапёрную сопатку узрел, то сразу вспомнил, что музыкант и ему руки беречь надо. Как тот кот, что не может, потому что у него – лапки. А когда увидел, как работает «вьетнамская музыкальная шкатулка» – вообще позеленел и ушел дожаривать закуску. Всё ж Барлиона – это не жизнь, там всё мягко и прилизано…

– Ты сбрендил? – взвился Паша. – На хер ты сопляку свои страшилки показывал, придурок?

– Ну, ему же интересно было, как это работает, – спокойно ответил Сашка, но взгляд его на секунду заледенел. – Я и показал. Не понравилось человеку, бывает.

И разведчик принялся за свой бутерброд.

– Псих, – вздохнул Пашка, но тему развивать не стал.

Я встревать в эту беседу не рискнула. Что-то подсказывало, что в лучшем случае нарвусь на обезьяньи кривляния в сочетании с тем самым неприязненным тяжёлым взглядом, от которого я начинала чувствовать себя лишней в этой компании. Было временами в этих людях что-то, находящееся за пределами моего понимания. И дело не в моём скудоумии, а в слишком разных мирах, которые видели наши глаза, глядя на одно и тоже.

В общем, при первой же возможности я попрощалась с разведчиком и нырнула в капсулу, оставив друзей наедине.

Глава 22

Игра встретила неожиданными изменениями: неприступная прежде изгородь почернела, деформировалась, в ровном переплетении ветвей появились прорехи, без проблем вместившие бы в себя и вальсирующую пару слонов. Через ближайшую ко мне дыру в колючей изгороди виднелся уже знакомый пугающий пейзаж осквернённой земли, причём истощающее вязкий тёмный туман пятно медленно расползалось, поглощая всё новые и новые участки леса и полигона.

– Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд… – растерянно пробормотала я себе под нос.

Доподлинно известно, когда в локации без выхода вдруг появляется этот самый выход – это «ж-ж-ж» неспроста. Настал заложенный в задание час «Ч» или кто-то из игроков запустил какой-то сценарий? Один фиг – надо решать, что делать. Пойти и посмотреть, что там творится? Но тогда, технически, я самовольно покину место заключения, да и огрести могу не по-детски. Остаться тут и дождаться Седьмого, или кого-то из его учеников? Но тогда я никогда не узнаю, чего же интересного там было. Как по мне, так лучше один раз уверенно огрести, чем потом всю жизнь гадать, что было бы, если.

Придя к сему нехитрому решению, я бодро зашагала к неотвратимо разрастающемуся пятну повышенной колючести.

Вы ступили на осквернённый участок леса. Все характеристики уменьшены на 50 %. Сила осквернённых существ увеличена на 50 %. С каждой минутой нахождения на осквернённой земле Вы теряете 1 % от максимального числа очков жизни.

Модернизированные ирхом ботинки больше не разваливались, и я уверенно крошила прочные колючки коваными сапогами. И плевать, что это не сапоги: звучит лучше, а не соврёшь – красиво не расскажешь.