Алаид

У нас в клане есть наставники, которые обучают подрастающее поколение всем необходимым в жизни вещам: охоте, травничеству, обращению с оружием, портновскому навыку, заготовке припасов на зиму, истории рода, легендам и даже чтению и письму. Гуди одна из них, она учит распознаванию, сбору и применению лекарственных трав, а еще выделке шкур. Никто из нас не знает сколько ей зим, а кто знает – надежно держит язык за зубами. Потому что Гуди обещала тому, кто слишком говорлив, подмешать в чайные сборы трав для легкости в кишечнике, если тот проболтается. Но внешне она выглядит намного моложавее своего настоящего возраста притом, что она обучала не только наших родителей, но и бабушек-дедушек. Вот и отца Бруна, Шиппа, тоже, и еще с тех пор у них сложились по-доброму язвительные отношения. Особенно по поводу абсолютной необучаемости отца Бруна выделывать шкуры, а иногда и безвозвратно их портить, хотя он и прекрасный охотник.

– И как Шипп только позволил вынести ее из дома? – искренне недоумевала я.

– Так я ему и не сказал. Он же на охоте. – Да, беспечность моего друга иногда просто поражала. – Кстати, спасибо за идею использовать этот страх в качестве костюма, я так и сделаю, – и немного подумав добавил, помахав перед моим носом пальцем. – И даже не проси одолжить её тебе!

Я только фыркнула на его слова. На самом деле отец еще ничего не говорил про поездку в Варгард. Возможно, у него другие планы, но Бланка очень хотела попасть на празднование. Ей четырнадцать и это должна была быть ее первая поездка в столицу. Я знала, что если она за него возьмется, то у отца не останется выбора. Сестра умела с боем добиваться своего, когда ей что-то было нужно. Но с ним она разработала другую тактику и брала его более страшным оружием – женскими чарами.

Еще с младенчества она забиралась к нему на колени, гладила нежной ладошкой заросшую щетиной щеку и заглядывала в лицо своими огромными голубыми глазищами, как у него. И отец соглашался на все ее уговоры и просьбы, каким бы безумными они не были. Мама, конечно потом лютовала, что он совсем разбаловал младшую дочь, но поделать ничего не могла.

– Но вы можете присоединиться к нам, если Гинтар занят. Места у нас в санях хватит, так что мы с радостью. Тем более едем только я, отец и Гран.

– Хорошо, спасибо! Но ты сначала переживи гнев Шиппа, когда он узнает, что ты сговорился с Гуди! – иногда мне казалось, что подтрунивать над Бруном одно из моих главных занятий в этой жизни. Еще и потому, что его не так-то легко было пронять.

– Не переживай за меня, – махнул он мне в след, уходя в сторону. – Хотя, нет! Переживай!

Вот уж наглец, хотелось крикнуть ему вслед, но я только стояла и глупо улыбалась самой себе, затем обернулась и поплелась в сторону дома.

По привычке ускорилась проходя мимо добротного, но пустующего дома с резной дверью, на которой изображен барсук. Даже отвернулась от него, глядя в противоположную сторону, но воспоминания об этом доме и его хозяине все равно жгли каленным железом. И так каждый раз…

---? ·?· ?---

Мне было двенадцать. На окном клубился морозный воздух первых серьезных холодов.

Нужно пойти и занести в дом еще дров для очага, морозы хоть еще и не лютые, но уже чувствовалось дыхание зимы по утрам. Дом понемногу остывал, а маленькая Бланка недавно после болезни, её надо беречь от переохлаждения.

Я вышла на двор, обогнула хозяйственные постройки и начала набирать поленья в кованную сеть, как по спине снизу вверх пробежала волна мурашек. И я выронила все из рук. Веки сами собой прикрылись, а дыхание замерло. Кажется, что прошла целая вечность, пока я так и стояла оцепеневшей глыбой, но на самом деле это была лишь пара ударов сердца.