Алаид

Плотный сбитый снег почти по самое брюхо. Ему, Грану, и без того тяжело бежать в гору, а по такому снегу силы быстрее покидают тело, мышцы напряжены. Но стая упорно, след в след, бежит за белоснежной волчицей, которая на невидимых нитях ведет вперед, словно незадачливых щенков на привязи. Они не могут не подчиниться. Волки бегут через густой хвойный лес, где иногда слышно уханье совы или треск белки, перебегающей с ветки на ветку. Впереди просвет, лес заканчивается. Белая волчица первая выходит на открытую поляну и замирает. Её взгляд устремлен на гору, с раздвоенной вершиной в форме полумесяца, которая возвышается над скалистой грядой. Алаид. Оплот льда и холода, укрытый в сердце Белой Гряды. Волчица вскидывает морду к небу и так протяжно и торжественно воет, что сердце замирает. Она сообщает стае, что дом близко.

Я вздрогнула с резким вздохом, возвращаясь. Снова видение.

И это первый раз, когда я ему рада!

Я видела их путь и теперь знала, куда они направляются. Но Алаид…

Я помнила ее по рассказам старейшин у костра, когда еще была маленькой. Одинокая гора, гора-владычица, двурогая, как ее только не называли, но это лишь подчеркивало тот факт, что рядом с ней остальные снежные вершины Белой Гряды – всего лишь мелкие жалкие подданные. Вместо короны у нее раздвоенная вершина в форме месяца, что венчает ее. Алаид сложно с чем-то перепутать, хотя я и была бы рада сейчас ошибаться. Хорошее же логово выбрала себе Мора. До нее так просто не подобраться, да и пути несколько недель, при условии что не сгинешь еще в начале. Страна вечных снегов и холода. Вот, где настоящее сердце Севера.

И я должна пойти туда…

И пойду одна! Больше я не буду рисковать ни чьими жизнями, достаточно того, что я уже сделала. Я лихорадочно соображала, что же мне делать. Нельзя терять время! Нужно только дождаться, когда все улягутся спать и незаметно выскользнуть из дома.

Прошло примерно полчаса, когда я перестала слышать шорохи и ворочанья домочадцев. Тауна, что сидела у постели Бруна, тоже задремала, прямо сидя за столом и опустив голову на сложенные руки. Я надеялась, успокаивающий отвар действует хорошо, но я все равно старалась двигаться бесшумно. Нужно взять только самое необходимое. И лошадь. Надеюсь Шипп простит меня за то, что я уведу Вихру.

В постель я незаметно для остальных легла уже одетой, дождавшись, когда все разбредаться по спальным местам. Хотела сохранить время и никого не разбудить. Надела дорожные плотные штаны, рубаху, сверху длинный вязанный свитер с высоким воротом. Встав, сверху накинула меховую безрукавку, широкий кожаный пояс, свою темно-зеленую накидку с капюшоном, изнутри подбитую буро-черным мехом. Плотный сарафан, что был на мне на празднике так и остался лежать на постели. Взяла колчан. Хорошо, что я пополнила на ярмарке запасы стрел. Теперь они мне точно пригодятся.

Двигаться старалась осторожно, не издавая не звука, но все равно каждый раз замирала в страхе, когда кто-то начинал ворочаться во сне. Наспех собрала в сумку немного провизии: кусок твердого сыра, лепешки, буханку хлеба, которую вчера испекла Тауна, мешочек вяленных ягод клюквы, что припасла на обратный путь в Долину. Положила огниво, пару силков, маленький котел и жестяную кружку, скрутила меховое одеяло, что привезла с собой, короткий клинок закрепила на поясе.

Только выложила на стол два медовых пряника, завернутых в холстину, что взяла с общего стала на площади для родителей. Бланка поймет и передаст им.

Все готово.

Взяла в руки ботинки, чтобы бесшумно надеть их за дверью и не разбудить никого стуком подошвы. Накинула капюшон и выскользнула наружу. Я уже почти отвязала лошадь, как раздался тонкий скрип шагов по обледеневшим камням.

– Уходишь. – Это даже не вопрос. Бланка смотрела на меня своими большими голубыми глазами, в которых застыла печаль.

– Я должна идти. И со мной нельзя! – я сразу отрезала все вопросы.

– Я знаю. Старая Ика перед отъездом сказала мне, что, возможно, твой Путь начнется здесь. И велела передать тебе это.