Алая Топь

– Князь, значит? Ну так и правь себе, князь! Вот мой подарок тебе на мою свадьбу, вечное правление!

И стукнул что было мощи черным резным посохом по земле. Под травой прокатилась дрожь. Люди повскакивали на ноги, побежали кто куда, но земля уходила у них из-под ног, и все валились вповалку, да так и замирали. С лиц их пропадал румянец, а затем и всякий цвет сменился каменной серостью. Вот и последний крик замер, и остался один только Святослав. Оцепеневший от обрушившегося на него холода, он глядел на воронов, паривших среди окаменевших людей. Птицы ураганом слетались к Кощею, который обнимал украденную невесту, но его черный взгляд был прикован к юноше. Губы нетерпеливо поджимались: «Ну же!»

Но ничего не происходило. В черных глазах мелькнуло удивление, и оно придало Святославу сил. Юноша поднялся на ноги и бросился к Кощею. Шаг, другой, но вороновы крылья оказались быстрее. Они окружили своего хозяина, завертелись вокруг черной бурей, а в следующий миг никого из них не осталось.

– Святослав! – от терема к нему бежала рыжая кошка.

Юноша повернулся в ее сторону и рухнул на колени. Тело била дрожь. Он и не почувствовал, как кошка вспрыгнула ему на плечи и принялась тереться мордочкой о лицо. Не заметил он, и как к нему приблизилась еще одна тень.

– Что у вас тут происходит? – недоуменно спросил Влас, оглядываясь. – Я что, свадьбу пропустил?

Глава 17

– Что значит – ты Кощеева невеста? Я тебя сейчас за хвост как раскручу, кошка драная! – рычал Влас, вот-вот готовый кинуться на Милораду. Та вскочила на плечи Святослава и грозно зашипела, но жених ухватил ее за шкирку и поднял, оставляя болтать лапами и хвостом в воздухе.

– Это единственное, что вас беспокоит? А то, что с меня кожу сняли? – пискнула девушка, когда Свят скинул ее на стол, где еще оставались уго– щения.

– Может, и не зря сняли, – буркнул Влас, обводя взглядом окаменевших жителей Дола. – Может, сразу надо было с тебя все твои шкуры спустить.

– Я сейчас с тебя спущу!

– Замолчите! – приказал Святослав и, сев на лавку, устало потер переносицу. – И без вас тошно.

– А лучше, чтобы и нас в камень заковало? – вскинулась Милорада.

– Может, и лучше бы, да мы не люди, – хмыкнул Влас и тут же побледнел. – Отец!

Он кинулся было в сторону леса, но встал как вкопанный, разрываясь между сладким неведеньем и жгучим страхом обнаружить Микулу окаменевшим.

– Правильно думаешь, – съехидничала Милорада, но без особого веселья. Над таким не потешаются, даже она это знала.

Влас обернулся и злобно зыркнул на нее потемневшими глазами.

– Это все из-за тебя, кошка драная. Не увязалась бы с нами…

– Так и тонули бы в мертвой воде, – ощерилась она в ответ. – Пока Кощей самолично не явился бы к Дане на поклон. Кто же знать-то мог, что она его из насиженного двора выманивала?

Они продолжали переругиваться, а Святослав все сидел, всматриваясь в перекошенные ужасом, застывшие лица людей. Он чувствовал, как под палящим солнцем плавятся позвоночник и кожа. Глаза заволокло пеленой, и хотелось, чтобы они вытекли, лишь бы не видеть этого кошмара. Стоило избежать одной напасти, как тут же нагрянула другая.

«Не для того я пыталась жизнь со смертью переплести», – всплыли в голове слова Даны.

Свят встрепенулся, будто обжегся. Он выпрямился и уставился на Милораду. Та выгнула рыжую спину и, вскочив на окаменевшего Молчана, грозно рычала на Власа.

– Она знала, кто ты, – проговорил Свят, привлекая внимание спорщиков. Княжич откашлялся. – Дана знала, что ты его невеста.

– Женись ты на мне скорее, ничего бы не случилось! – вздыбилась Милорада.

– И об этом она тоже знала, – догадался Святослав. – Но зачем?..

– Да важно ли это, – мотнула ушастой головой несостоявшаяся невеста. – Думать нужно, как проклятье снять да кожу мою вернуть.

– Все-то у тебя просто, – ехидно заметил Влас.

– Ну так и оставайся на проклятой земле. А я пойду! – махнула хвостом кошка.

– Куда еще?

– К бабушке! Она-то знает, что делать.

– А извиниться не хочешь? – выпятил грудь Влас.

– За что еще?

– За это, – оборотень обвел рукой закаменевший Дол, а потом показал на Святослава. – Перед ним извинись. Он по твоей вине княжества лишился.

Милорада уселась и принялась умываться, недовольно урча, точно пытаясь смирить свою гордость. Наконец она неохотно пробормотала:

– Мне жаль, но тут все до последней крошки дело рук Даны. Это она, змеюка коварная…

– Почему ты не сказала? – перебил ее Святослав, заглядывая в раскосые глаза со зрачком-щелкой.

Кошка подобрала лапы.

– Думала, обойдется.

Если бы Милорада могла, то еще б и плечом повела, как всякая обиженная девица, которую пытаются усовестить.

Влас в сердцах плюнул себе под ноги.

– Мог бы и поблагодарить, – оскорбилась Милорада. – Коли бы не моя помощь, и тебя бы камнем обратили. А от тебя вон, отскочило, как от стенки. Теперь можешь отправиться своих спасать. Давай, волчок, отвези нас к бабушке.

– С чего это ты взяла, что я куда-то повезу твою блохастую шкуру?

– Еще одно слово, и твоя шкура станет плешивой!